— Верно.
Они молча уставились друг на друга, причем каждый видел больше, чем другому хотелось бы. Потом Александр вскочил на коня.
— Смотри в оба, Грант, — сказал он. — Если заподозришь неладное, снимайся со стоянки. Я тебя разыщу.
— Береги себя, братец. Береги себя и… — Грант на мгновение запнулся, — не зарывайся. Кровная месть — штука опасная, пожалуй, куда опаснее, чем все твои прежние драки. Легче наломать дров, понимаешь?
Хозяин Дэрнэма коротко кивнул. Он пришпорил коня и ускакал, вскоре скрывшись за деревьями. Трое из его людей последовали за ним.
Грант прав, думал по пути Александр. Куда проще было бы передать девушку Мэрдоку. Такой поступок укрепил бы его позиции в глазах Дугласов и усыпил бы последние подозрения, которые лорд-губернатор мог питать относительно его благонадежности. В этом и заключался его первоначальный план, и он был всем хорош.
Увы, теперь не было ни малейшей возможности претворить его в жизнь.
* * *
Они заметили старую дозорную башню в пяти милях от лагеря Александра. След становился все горячей, всадники поскакали вперед, как стая гончих, преследующих добычу, и всего через полчаса выехали на берег речки. Вскоре после этого они нашли на скалистом берегу место, где было несколько небольших пещер.
На прибрежной гальке никаких следов, конечно, не было, однако зоркий глаз замечал то тут, то там недавно перевернутый камень или примятые листья папоротника. Ветер донес до них едва уловимый запах дыма от костра, горевшего, похоже, всю ночь. Александр почувствовал, как по всему его телу пробегает дрожь возбуждения, а мышцы невольно сокращаются в напряженном ожидании. Он нутром чуял, что Мьюр неподалеку.
Он бесшумно пробрался сквозь заросли, покрывавшие склон холма. Этим искусством Александр овладел с детства. Вход в пещеру, хорошо защищенную скальными складками, был скрыт парой скрепленных вместе пледов. Он никогда бы не нашел этой пещеры, если бы не знал совершенно точно, где она находится.
На дюйм отодвинув завесу, Александр осторожно заглянул внутрь. В неверном свете самодельной лампы на груде пледов, скрестив ноги по-турецки, сидел человек, погруженный в чтение. В руках он держал книгу, маленький томик в черном кожаном переплете. Александр едва различал в полутьме его профиль: широкий лоб, полускрытый густыми золотисто-каштановыми волосами, горделивый орлиный нос, надменный рот и решительный подбородок. Это было лицо Роберта Максвелла, графа Мьюра, лицо, навеки запечатлевшееся в его памяти с десятилетнего возраста.
— Как приятно увидеть вас вновь, милорд.