Лена прислушалась к своим ощущениях – никаких Путей она не чувствовала. Руки шута – чувствовала, запах свежего воздуха и разомлевшей под солнцем травы – чувствовала, жесткую лошадиную спину – очень даже чувствовала… всем мягким местом. Впереди виднелись горы – точнее, горки, невысокие, как и положено предгорьям Салаира. Сияла под солнцем река. Мостов в наличии не имелось, а Иня – если, конечно, это была Иня – речка коварная, с плохим течением, а Лена плавать не умела ни под каким видом. Маркус объявил привал и первым делом снял Лену с лошади. Суставы ныли больше, чем после двенадцатичасового сидения перед компьютером.
Пикник получился неплохой, хотя сыр почти растопился, зато его можно было мазать на хлеб вместо масла, а колбаса почему-то сохранила свежесть. Правда, Маркус велел колбасу съесть без остатка, но мог и не стараться – и так бы съели. У шута проснулся аппетит, заметно улучшился цвет лица. После еды отдохнули немножко, и мужчины отправились купаться, попросив Лену на минутку закрыть глаза. Она и закрыла, и спала до тех пор, пока Маркус не брызнул на ее водой.
– Не хочешь поплавать, Делиена? Вода теплая, будто ее специально подогревали. Мы не будем подсматривать, а больше людей тут не видно. Не зайцев же стесняться?
Плавать не плавать, но искупаться Лена решила. Мужчины честно сидели спиной к реке, хотя периодически Маркус бросал взгляд вправо-влево, и разбирали узел, который притащил крестьянин. На самом берегу лежал кусок полотна – вместо полотенца. Лена тщательно вытерлась и обнаружила рядом с платьем чистые трусики приемлемого размера. Надо же, какой заботливый тут народ, бельем Странниц снабжает.
– Белье, рубашки, юбка, одеяло и плащ, – доложил Маркус. – Плащ явно для тебя. Хоть бы догадались бритву положить, а то скоро от нас зайцы шарахаться начнут.
– Зайцы сейчас шарахаются. А скоро мы будем похожи на нормальных бородачей, – засмеялся шут. – А я бы и в самом деле побрился. Не люблю эту растительность на лице.
– И я не люблю, – признался Проводник. – Но единственные острый предмет – кинжал – унес в своем… в себе Крон. Я без оружия чувствую себя просто голым. Честно! Мне без штанов легче, чем без меча. Ну что, двигаем? Делиена, плавать ты не умеешь, да? Дальше есть брод. Есть и мост, но на мосту стража. А нас тут быть уже не должно. Решай.
– Лошади ведь умеют плавать? – спросила Лена. – А я могу за нее держаться. Река неширокая, справлюсь как-нибудь.
В конечном счете все получилось хорошо. Лена болталась возле лошади, которая старательно плыла за шутом. Щадя ее стыдливость, Маркус дал ей рубашку вместо купальника, и на другом берегу Лена надела черную безразмерную юбку, которая делала ее раза в три толще, чем на самом деле, оставив мокрую рубашку просыхать на себе. Шуту Маркус посоветовал проехаться с голым торсом: солнце, по его словам, ускорит заживление ран, да ран, собственно, уже не было – только шрамы, тускнеющие прямо на глазах. Даже полоса от удавки на шее стала намного уже.