- А чем вы занимаетесь, сударь? - спросила она.
- Господин Фридун - педагог, - поспешил ответить за него сертиб Селими. - Прекрасно знает историю персидской литературы. Это о нем я говорил, как о новом вашем учителе.
Улыбаясь, Шамсия спросила:
- А господин Фридун согласен?
- Мне кажется, да... не так ли, господин Фридун?
Фридун ответил двустишием:
Если б голову за друга ты не мог сложить в бою,
На плечах считай ненужным грузом голову свою...
- О, как хорошо сказано, сударь! - воскликнула Шамсия- ханум. - Итак, завтра буду ждать вас у себя днем от десяти до двенадцати. Помогите мне за год пройти курс средней школы, - И, быстро записав на листке свой адрес, она вручила его Фридуну.
Когда Фридун пришел к Серхану, мать сидела в большой светлой комнате на полу и пряла, а Ферида тут же вязала жакет. При виде дорогого гостя обе женщины бросили работу и поднялись ему навстречу.
Ферида побежала ставить самовар, а мать, открыв большой, обитый железом сундук, вытащила ситцевый мешочек с сахаром. Наполнив сахарницу, она положила мешочек обратно и заперла сундук на замок.
- Какой ты стала скупой, мама! - пошутил Фридун.
- Что поделаешь, сынок? Говорят, сахару не будет, приближается война. Вот я набрала немного про черный день и для таких дорогих гостей, как ты.
В это время в комнату вернулась Ферида и на вопрос Фридуна о листовках принялась с увлечением рассказывать:
- Я спрятала листовки за пазуху и вышла на базар. В аптекарском магазине купила золотник имбиря и одну листовку оставила на прилавке. Другую листовку подбросила в галантерейной лавке, где приценивалась к чулкам. А хорошие были чулки! Еще одну листовку оставила в мануфактурном магазине. А одну ухитрилась даже прилепить к дверям какого-то дома. На обратном пути смотрю: собралось около нее человек двадцать, толкаются, читают. "Читайте, читайте, авось найдете истинный путь!" - подумала я про себя. А что, братец Фридун, скажи, скоро от этого исправятся порядки? - спросила она наивно.
- Нет, Ферида! - улыбнулся Фридун. - Мир так испоганен, что одним этим его не переделаешь. Но все же листовки объяснят людям, что необходимо делать, чтобы исправить мир.
- Значит, путь еще длинен, - вставила мать. - Не скоро доберемся до светлых дней.
- Не спеши, мать! Как бы ни был долог путь, люди прошли уже большую его часть.
- Я не тороплюсь, сынок... И не о себе думаю. Одной ногой я уже в могиле. Моя забота о невестке, о сыне, о голых и босых детях. Хочется, чтобы скорее наступил этот день и избавил их от мучений.
Распространенные по городу листовки пробуждали надежду в сердцах, вносили радость в дома бедняков, высвечивая их жизнь, пусть на мгновение, лучами правды. В ожидании каких-то событий, которые должны в корне изменить жизнь, люди как-то насторожились. Такой результат первого же шага своей деятельности воодушевил Фридуна на дальнейшую бесстрашную борьбу.