Она было направилась к ним, но на полдороге остановилась и покачала головой. Николь очень хотелось быть вместе с ними, но она не имела права. Отвернувшись, она побрела к фуникулеру, поднимающему лыжников на вершину горы. Конечно, сейчас, в разгар лета, никаких лыжников не было, но фуникулер работал для туристов, желающих полюбоваться открывающимся с горы видом. Вагончик увлекал ее вверх, но она ничего не видела, только Тома и девочку. Чужую семью — без нее.
Она не помнила, чтобы плакала, но на фотографии слезы. Неужели Том понял ее состояние? Он тогда ничего не сказал.
Догадывался ли он, о чем она думала? Догадывался ли, что она полюбила его? Николь надеялась, что нет. Том взял девочку, потому что должен был так сделать, — она его племянница, — и в конце концов привязался к ней. Она же для него никто. Нечего и надеяться, что он полюбит ее.
Николь положила фотографии на стол и попыталась успокоиться. Не следует плакать, иначе она испортит оставшееся у них время.
А времени осталось мало. Завтра они возвращаются в Галифакс. На следующий день к своим обязанностям приступит Катрин, а Николь сможет переехать к Джону.
Но теперь она знала, что не собирается к Джону, — разве только для того, чтобы объясниться. Она вернется в Ванкувер, став старше, мудрее и полюбив человека, который никогда не полюбит ее.
Том вернулся, когда уже спустились сумерки. Он выглядел измотанным, под глазами легли темные тени, вокруг рта собрались складки. Николь хотелось подойти и помассировать ему шею и плечи. Он едва взглянул на нее.
— Я в душ.
Минут через двадцать он вышел из ванной, и Николь подумала, что он рухнет на кровать, предоставив ее и девочку самим себе. Она могла бы отвести ее в кафетерий, Лора не будет возражать. Но на Томе были чистые джинсы и свежая рубашка. Он побрился, а волосы, блестевшие влагой после душа, были тщательно причесаны.
— Я сделаю заказ, — сказал он. — Что вы будете есть?
— Нам принесут еду сюда? — Глаза Лоры расширились. — Правда?
— Я буду суп и салат, — решила Николь. Она не чувствовала голода.
Но когда заказ доставили, ни для нее, ни для Тома ничего не было.
— Что… — начала девушка, но в этот момент в дверь постучали, и на пороге возникла одна из моделей.
Сердце Николь упало. Конечно, может же он выйти в город, хотя бы раз за время пребывания здесь. Не все же ему сидеть с ней и девочкой.
— Ты знаешь Ванессу, — обратился он к Николь. — Сегодня она побудет няней.
— Что?
— Мы уходим. — Он встретил ее взгляд. — Оденься. — Выражение его лица стало еще напряженней. Глаза блестели.