Разговоры о «технической революции» очень беспокоили Барбару. Если бы только все оставалось таким, как раньше, когда Анна еще заплетала косички, а убийц не выпускали на свободу, чтобы они снова убивали. Она винила во всем правительство. И детское телевидение.
— Я так рада, что ты сама начала готовить, — сказала она, принеся из комнаты большую подшивку с рецептами. Она села и начала пролистывать одну вырезку за другой, пока не остановилась на четвертой, на которой засох когда-то растаявший шоколад. — Как он сюда попал?.. Я всегда думала, что тебя вполне устраивает холодная еда прямо из консервной банки.
Барбара воображала себе самое худшее о своей дочери. Анна врала о своей жизни в Лондоне, но Барбара точно знала, что дочь ест когда попало. А в глубине души ей смутно мерещились еще более страшные вещи, о которых она боялась даже подумать… Естественно, у Барбары вызывали опасение такие грязные места, как унитазы. Она даже не была уверена, имеется ли мягкий стульчак на унитазе ее дочери. Ей было достаточно уже того, что она собственными глазами видела плиту Анны, покрытую слоем грязи.
— Мне пора идти, — сказала Анна. — Мне еще надо приготовить ужин и прибраться в квартире. Надо успеть пропылесосить до прихода Тома.
— Том… — задумчиво повторила Барбара, как бы смакуя его имя, словно новый для нее вкус. — Я и не знала, что ты умеешь пылесосить, — снисходительно рассмеялась она, как будто Анна только что рассказала ей о своем необычном хобби.
Анна знала, о чем сейчас думает ее мать: «Спасибо тебе, Господи, за то, что моя дочь не похожа на большинство современных женщин, которые приглашают в свой дом мужчин, чтобы заняться с ними сексом». Анна уже слышала это не раз.
Мать перевернула еще одну страничку своей кулинарной подшивки.
Барбара знала, что значит «современный», хотя и старалась оградить себя от всего, что связано с этим словом. В отличие от шестидесятых, сейчас слово «современный» означало заниматься сексом постоянно и со всеми подряд. Нередко за деньги. Или танцевать стриптиз.
Барбара была совсем не глупа — она достаточно насмотрелась по телевизору ток-шоу. Мам, я кое-что скрывала от тебя. Мам, я решила стать мужчиной. Мам, не учи меня жить. Она знала, что есть такие дочки, которые решают стать лесбиянками. Или дочки с пищевыми расстройствами.
Во времена Барбары для подобного рода «отклонений», конечно же, имелись специальные слова. Жадность. Плохое поведение. Сумасшествие. А сейчас все это называлось — «нейрогенная булимия», «гиперактивность», «шизофрения». Барбаре предстояло освоить этот новый для нее язык, а Дон мало чем мог ей в этом помочь. Да и виделись они теперь мало. Но Барбара не любила размышлять на эту тему. Поскольку они все-таки состояли в браке. Поскольку она — миссис Дон Поттер. У них не было необходимости делить одну постель. Разумеется, ее муж увлекался Интернетом и посылал Анне сообщения с разными советами касательно ее работы. Он всю жизнь жил только своей дочерью и только ради нее. Дон всегда должен был все предвидеть и опережать все события на один шаг. Как называла его Илейн: «политик во всем».