По стенам плясали тени от огня в камине, серый и гнетущий вид за окном заставил забыть о последних ясных днях. Солнце исчезло, над горами нависли облака, скрывая вершины.
Виктория села за стол и стала делать выписки из учебника по доисторической эпохе. Она с головой погрузилась в мир мамонтов и пещерных людей, когда без предупреждения открылась дверь кабинета и вошла женщина. Виктория удивленно подняла голову, не понимая, кто перед ней. Затем догадалась. Это была фройляйн Шпигель, о которой говорила Софи, очень красивая фройляйн Шпигель.
И, честно говоря, она и вправду была красива, очень красива. Волосы того же серебряного оттенка, что и у барона, подстриженные очень коротко и облегающие голову, как шапочка, подчеркивали ее форму. На маленьком пикантном лице горели темные глаза, искусно подведенные. На женщине был халат с набивным рисунком джунглей, и поскольку она была очень маленькой и худенькой, то выглядела экзотическим тростником, трепещущим на ветру.
Если Виктория была удивлена, то женщину ее присутствие за столом хозяина в его кабинете удивило намного больше. После мгновенного оценивающего взгляда она резко сказала:
— Wo ist der Baron?[29]
Виктория закусила губу:
— Я говорю только по-английски. Вы понимаете?
Фройляйн Шпигель нахмурилась.
— Кто вы и что делаете в кабинете барона? — повторила она на чистейшем английском языке.
Виктория пришла в изумление. Фройляйн была или опытным лингвистом или определенно не австрийкой. Однако девушка сдержала любопытство и встала.
— Меня зовут Виктория Монро. Я гувернантка Софи. Мы используем кабинет в качестве школьного класса, — объяснила она.
Фройляйн Шпигель сощурила глаза:
— Ясно. Где хозяин?
Виктория неуклюже пожала плечами:
— Не имею понятия. Обычно он рано встает и в это время объезжает имение.
— Ясно. — Фройляйн Шпигель закусила губу. — С утра мы собирались навестить друзей. Я хотела узнать время отъезда.
— Понимаю, — вежливо сказала Виктория.
— Да? — Глаза фройляйн Шпигель блеснули. — Вы очень молоды для гувернантки, верно?
— Мне двадцать четыре, фройляйн, — довольно натянуто ответила Виктория.
— Я же говорю — очень молоды, — Фройляйн Шпигель насмешливо подняла брови, и Виктория поняла, что женщина гораздо старше, чем ей показалось на первый взгляд. Ей за тридцать, даже под сорок, собственно, столько же, сколько барону.
— За время своей работы я что-то не заметила, чтобы возраст имел значение, — сказала Виктория. — Мы с Софи очень хорошо ладим.
«Преувеличение, — грустно подумала она, — но в данных обстоятельствах оно оправданно».