Тина замерла.
— Что?!
— Сожми свою грудь, — негромко попросил Майк. — И расскажи, что почувствуешь.
— Что?!
— Хочешь, чтобы я повторил?
— Нет!
— Ну, не желаешь, не нужно, — снова вздохнул Майк. — Я и так прекрасно помню, как приятно прикасаться к твоей груди.
— Майк…
— И еще я никогда не забуду, как не мог попасть ключом в замочную скважину номера шеффилдской гостиницы, потому что ты торопила меня.
Тина смутилась, вспомнив, как умоляла тогда Майка поскорее открыть дверь. Потому что, несмотря на вспышку сильнейшего желания, понимала: нехорошо будет, если она примется раздевать Майка прямо в коридоре.
— И когда мы наконец вошли, я сразу стал целовать тебя. А потом просунул руку под плащи блузку и впервые прикоснулся к груди. Это было божественно! Я подумал, что умер и попал в рай.
Тине следовало бы велеть Майку прекратить подобные разговоры, однако что-то помешало ей сделать это.
— Я тогда весь день мечтал оказаться с тобой наедине и покрыть поцелуями тебя всю, всю… И, когда эта надежда осуществилась, тебе понравились мои ласки!
Она не могла с этим спорить. Никогда еще ей не доводилось испытывать столь сильного желания, как в тот день.
— Скажи, — шепнул Майк, — твои соски сейчас отвердели? — Тина вздрогнула.
— Потрогай их, — попросил Майк.
Это безумие! Неужели он в самом деле надеется, что…
— Ведь здесь темно — напомнил Майк. — Вдобавок ты под простыней. Я никогда не узнаю, прикасалась ты к себе или нет. — Он помолчал. — Но не сомневайся, что я живо представлю себе это.
Слова Майка покалывали Тину, словно тончайшие иголочки. Ей бы смутиться или обидеться, но нет — в эту минуту она испытывала… приятное возбуждение, Майк хитер. Он попытался заставить Тину захотеть его. И уловка сработала!
Медленно, стараясь не шуршать, Тина переместила руки под простыней. Затем, легонько сжав грудь, принялась теребить большими пальцами соски.
— Твердые?
Да! Короткое слово так явственно прозвучало в мозгу Тины, будто она произнесла его вслух.
— Не останавливайся, — прошептал Майк. Его хрипловатый голос действовал на Тину гипнотически.
Какое-то сумасшествие… Лежать а одном помещении с Майком и заниматься такими вещами! О чем она думает?
А думала Тина о том, что за последние месяцы ни разу не чувствовала себя такой разгоряченной. За последние четыре месяца, если быть точной.
— Закрой глаза, — прошептал Майк. Она повиновалась.
— А сейчас представь, что это я ласкаю тебя. — Не успел Майк это произнести, как Тину подхватила жаркая волна. Она живо вспомнила ночь в шеффилдской гостинице. То, как ритмично двигалась, оседлав бедра Майка, зажмурившись и полностью отдавшись наплыву волшебных ощущений. Сам Майк в это время беспрестанно ласкал большими пальцами ее напряженно сжавшиеся соски.