Все сидевшие за столом столпились вокруг Глории. Джейс и Гэррет с трудом протиснулись через толпу.
— Я не хотела помешать твоему триумфу, — заверила Глория сестру.
— Не болтай глупостей, — прошептала Гэррет. — Я с нетерпением жду появления самого маленького Флетчера.
— Поезжайте в больницу, — скомандовала Гвен, — а мы приедем попозже.
Толпа расступилась, пропуская Глорию и Дуга, потом и остальные родственники, собрав отпрысков, удалились.
— Ты, конечно, поедешь с нами, Гэррет? — спросила Гвен.
С минуту Гэррет молча взирала на сестру, а потом лицо ее расплылось в широчайшей улыбке. Ей хотелось смеяться, даже петь. Сегодня Джейс снова ее поцеловал, а Гвен только что дала ей понять, что она по-прежнему член семьи. Какое счастье, что она вернулась домой! Ведь все, все складывается как нельзя лучше!
Джейс, Гэррет и Кортни приехали в больницу в Ист-Лэнсинге час назад. Флетчеры принялись обнимать Гэррет и Кортни. Джейсу тоже пожимали руку, но он заметил, что они нет-нет да и поглядывали на него с некоторым недоверием. Конечно, не так откровенно враждебно, как Айвен и Беверли, но все же испытующе. При иных обстоятельствах ему бы это не понравилось, но сейчас он дал им возможность разглядывать себя сколько их душе угодно. Ему было о чем подумать, а это самое важное.
Джейс наблюдал за отношениями между Флетчерами с каким-то благоговейным страхом. Между ними не было большого внешнего сходства, но все они были черноволосыми и голубоглазыми. Кроме того, было что-то неуловимо общее, чего нельзя не заметить. Среди сестер Гэррет была самая высокая, и у нее одной вились волосы.
— Ты в порядке, Кортни? — спросил Джейс, услышав шум у себя за спиной.
— Да, папа, — ответила Кортни, явно недовольная, что отец спрашивает ее об этом.
Джейс никогда толком не понимал, что могут женщины так долго делать в туалетной комнате, но Кортни явно могла побить любой рекорд. Джейс устроился поудобней и снова обратил свой взгляд на приемный покой.
Он увидел, как Гэррет сказала что-то одной из невесток и, откинув голову, засмеялась. Его сердце сделало несколько громких ударов. Он старался не замечать волнения, все еще теснившего его грудь. Однако гораздо труднее было справляться с желанием, все более охватывавшим его. Он поцеловал Гэррет, чтобы убедить людей в том, что их помолвка настоящая, но, как только он коснулся ее губ, у него все вылетело из головы. Честно признаться, он до сих пор еще не совсем пришел в себя.
Как же это произошло? Они знали друг друга с детства, и в любом споре Гэррет всегда отстаивала свою точку зрения. Когда они были детьми, она умела залезть на дерево быстрее и выше любого мальчишки. Но в той женщине, что стояла в приемном покое — узкие туфли на высоких каблуках, туго завязанный пояс, — не было ничего мальчишеского. И уж конечно, не в изгибе губ, которые он целовал всего каких-нибудь два часа назад.