Теперь он ласкал ее грудь. Лили тихо застонала и не могла больше поднять веки. В ушах звучали удары сердца, заглушая низкий шепот Бурке.
— Бурке, я не могу больше ждать.
Последняя преграда была сметена в одно мгновение, гулкий ритм и тихая мелодия страсти Лили переполнили его до краев. Бурке услышал слабый звон где-то в глубине дома, но как можно его сравнить с фанфарами, звучащими в голове и пением во всем теле? Вот оно, истинное желание. Истинная любовь.
Морозный ветерок коснулся его шеи и пробрался к спине сквозь свитер. Потом послышался голос, который Бурке узнал бы из тысячи.
— Алекс, постой.
— Нет! Алекс быстро бегает.
Бурке оттолкнул Лили и повернулся, в то же мгновение темноволосый взлохмаченный мальчишка лет двух, пулей кинулся навстречу и обхватил маленькими пухлыми ручками его колени.
Он поднял маленького разбойника на руки.
— Алекс, как ты здесь оказался?
— Мы плиехали к папе.
— К папе?
Бурке посмотрел на Лили. Она застыла с побелевшим лицом, расширившимися, недоверчивыми глазами. Две верхние пуговицы свитера так и остались расстегнутыми, губы еще горели от его поцелуев. Он закрыл глаза. Как объяснить ей? Чтобы смягчить удар. Бурке рассчитывал, что они приедут через неделю. Но, как, наверное, всегда бывает, правда раскрылась в самый неподходящий момент.
— Лили, — тихо сказал он, — познакомься. Это Алекс Натаниель Кинсайд. Мой сын.
Его сын? Темноволосый мальчуган, уткнувшийся в воротник Бурке, — его сын?
Лоэтта сидела совершенно неподвижно.
Краем глаза она заметила какое-то движение, но не могла оторвать глаз от ребенка, который так удобно расположился на папиных руках. Никогда раньше Лоэтта не видела такого маленького подбородка с очаровательной ямочкой. Волосы были чуть светлее, чем у Бурке, а улыбки почти одинаковые.
О Господи. У Бурке есть сын.
Лоэтта выпрямилась, вскинула голову, она твердо решила держаться, что бы ни случилось.
— Если не считать цвета глаз, — тихо сказала она, — сын очень похож на тебя.
Стриженая брюнетка с лучистыми голубыми глазами подошла ближе.
— Все говорят, что у Алекса мамины глаза.
Лоэтта содрогнулась. Не может быть! Этого она боялась больше всего. Будто чья-то рука сдавила горло, резкая боль пронзила насквозь.
— Мамины? Но у вас голубые глаза.
Женщина удивленно подняла брови.
— Я не мама Алекса. Я Джейн Кинсайд, сестра Бурке. А вы, наверное, Лили? — Она с досадой глянула на Бурке.
— Джейн, — глухо произнес он. — Я ждал вас только на следующей неделе.
Джейн посмотрела на Алекса, покачала головой и развела руками.
— Я сделаю все что угодно для малыша, но избавь меня от необходимости сидеть с ним. Тебе известно, что я согласилась присматривать за Алексом только до тех пор, пока ты не устроишься в этом богом забытом месте. С Джини все шло нормально. Сейчас она отошла к Шерму после развода вместе с яхтой и квартирой… а самостоятельно я не справляюсь с этим маленьким разбойником. Клянусь богом, еще одна неделя с ним, и я свихнусь.