— Тихо. — Она уперлась ему в грудь. — Утро уже. Харк и Хасми проснулись, наверное.
— А ты думаешь, что они занимаются чем-то другим? — удивился Лук.
— Как ты мог подумать? — надула губы Нега. — У Хасми нога!
— Болела, — продолжил Лук. — Но уже не болит. Повязку она сняла. И вообще, при чем тут ее нога?
— Действительно, — сдвинула брови Нега. — Нога совершенно ни при чем. Ты чего кутаешься?
— Замерз что-то, — рассмеялся Лук.
Днем Хасми плакала. Харк сбегал на маленький рынок, что расположился через две улицы у хурнайского тракта, вернулся растрепанный, с горшком горячей каши и корзинкой яблок.
— Что там? — спросил Лук. И тут Хасми заплакала. Скривила губы, на которых все еще оставались шрамы, зажмурилась, уткнулась лбом в плечо Харка.
— Пойдем. — Нега встала, взяла Хасми за руку, увела в маленький дворик.
— Иногда она меня называет Намуваем, — вздохнул Харк. — Потом просит прощения, а потом опять называет Намуваем. Я бы взял это имя себе, но, боюсь, обижу ее этим. А вдруг она никогда о нем не забудет?
— Если она о нем когда-нибудь забудет, то это будет не та Хасми, которую ты выхаживал в лодке и которая, как я вижу, всерьез к тебе приросла, — медленно проговорил Лук. — К тому же я бы не хотел, чтобы Нега когда-нибудь забыла обо мне. Представляешь, что она назовет кого-нибудь Лук, и этот кто-нибудь захочет поменять свое имя, чтобы не огорчать ее?
— Куда ты собрался? — спросил Харк.
— Сначала скажи, что ты видел? — спросил Лук.
— Да мало что видел, — пожал плечами Харк. — Может, показалось мне.
— Говори, — потребовал Лук.
— Девчонку видел, — выдавил через силу Харк. — Маленькую. Ну лет десяти-одиннадцати. Но хрупкую такую, тоненькую. Волоса у нее как солома. Она ходила между рядами и пела. Таким тоненьким голосом, словно колокольчик звенел. И самое главное, что ее как будто никто и не видел. А потом она мне пальчиком погрозила и исчезла. А может, и не было ее? Может, показалось?
— Не показалось, — прошептала в дверях Хасми. — Это Ишхамай. Страшная веселушка. Голос как колокольчик, но слышат его обычно перед смертью. Мне о ней Арнуми рассказывала. Она да Сиват-голодранец — два призрака, две приметы беды да Пагубы. А я-то думала, что показалось мне. Когда в клетке лежала, она приходила ко мне. Пальчиком в губы тыкала, смеялась. Пела мне. Спрашивала, где мой дружок, где Кир?
— Уходим, — поднялся Лук.
— Куда? — воскликнула Нега из-за спины Хасми.
— Я в одну сторону, вы в другую, — ответил Лук. — На юг пойду. Разыщу Хараву, разузнаю все о своем отце. К тому же надо Хараса найти, пропал он, если бы был на Вольных землях, висел бы тогда рядом с… В Хурнае он, скорее всего. Или идет в Хурнай. Потом, еще и должник у меня один есть, Квен. А вам со мной нельзя. Может быть, вам даже лучше здесь остаться. Купчая на домик с открытым именем, кто держит, тот и живет.