С
моей точки зрения, оснований для такого вывода нет. Несомненно, множество
ощущений наличествуют и не могут быть проигнорированы, однако их сумма не равна
ни голове, ни чему-либо похожему на голову. Единственный способ, которым можно
получить из них голову - это добавить дополнительно различные, явно
отсутствующие ингредиенты - в особенности всевозможные трехмерные цветные
фигуры. Разве можно назвать головой то, что, хотя и содержит бесчисленные
ощущения, явно лишено глаз, ушей, рта, волос и вообще всего того телесного
оборудования, которое наличествует у остальных голов? Очевидно, это место не
должно было быть загромождено всеми этими препятствиями, туманными или цветными
деталями, которые могли бы исказить мой мир.
В
любом случае, каждый раз, когда я пытаюсь нащупать свою голову, я не только не
нахожу головы, но и теряю ту руку, которой щупаю: она тоже оказывается
проглоченной той бездной, которая находится в моем центре. Очевидно, эта
разверстая пучина, этот незаполненный фундамент всех моих действий, эта
ближайшая, но практически неисследованная область, это волшебное место, где -
как я раньше думал - хранится моя голова, на самом деле является чем-то вроде
открытого огня маяка, столь жестокого, что всё приближающееся к нему мгновенно
и полностью уничтожается, чтобы его освещающие весь мир яркость и ясность ни на
миг не были заслонены. Что касается таящихся там болезненных, щекочущих и
прочих ощущений, они так же не могут засыпать или заслонить эту центральную
огненную бездну, как не могут этого сделать горы, облака и небо. Напротив: они
все существуют в ее сиянии, и через них становится видным ее сияние. Опыт здесь
и сейчас, через какое бы чувство он ни приходил, имеет место только в пустой и
отсутствующей голове. Мой мир и моя голова неспособны существовать
одновременно: либо мир, либо голова. Для обоих на плечах нет места, и мне
повезло, что исчезла именно голова, со всей своей анатомией. Речь идет не о
доказательствах, не о философских прозрениях, не о сложной медитации, но о
простом смотрении: посмотри-что-здесь-есть вместо представь-что-здесь-есть,
вместо поверь-всем-другим-что-здесь-есть. Когда я неспособен увидеть, кто я
есть (и в особенности кто я не есть), это происходит из-за моего сверхбурного
воображения, "духовности", зрелости и образования, доверчивости,
конформизма по отношению к обществу и языку, и того страха перед очевидным,
который не дает мне принять ситуацию такой, какой я ее воспринимаю. Я и только
я знаю, что я вижу и чего не вижу. Я нуждаюсь в некой настороженной наивности.
Мне нужно незамутненное око и свободная голова (не говоря уж о смелом сердце),
чтобы признать их совершенное отсутствие.