В
этом прямолинейном научном объяснении есть множество странных деталей,
бесконечно чуждых здравому смыслу. И самая странная из них - это то, что конец
истории делает невозможным все ее остальные части. Поскольку он говорит, что
всё, что я могу знать - это то, что происходит в данный момент на центральной
станции мозга, где мой мир чудесным образом создается из небытия. Я не способен
получить никакой информации о том, что происходит в других местах - в других
частях моей головы, или в мире вокруг, я даже не могу узнать, есть ли вообще
мир вокруг. Мне приходится признать, что мое тело, ваше тело, и всё на Земле, и
сама Вселенная - понятые как нечто существующее само по себе, где-то в
пространстве, независимо от меня - являются просто плодами воображения,
недостойными минутного размышления. Нет и не может быть никакого
доказательства, что оба мира (неизвестный физический мир снаружи и известный
мысленный мир внутри, загадочным образом дублирующий мир снаружи) существуют;
можно поверить лишь в существование одного из этих миров, того, который
постоянно открыт моему наблюдению и в котором я не могу найти деления на дух и
материю, внутреннее и наружное, душу и тело. Этот мир есть то, что он есть
согласно моим наблюдениям, не больше и не меньше, а я сам - это процесс
расширения этого центра, этой центральной станции, где, как считается,
находится "я" или "мое сознание" - процесс расширения
настолько мощный, чтобы заполнить и стать тем безграничным зрелищем, которое
находится передо мной.
Короче
говоря, объяснение процесса восприятия, данного ученым, вместо того, чтобы опровергнуть
мое простодушное описание, лишь поддерживает его. Заранее, в соответствии со
здравым смыслом, он помещает голову на мои плечи, но вскоре ее вытесняет
вселенная. Подход с точки зрения здравого смысла, рассматривающий меня как
обычного человека с головой, противоречит истине; как только я подвергаю его
подробному рассмотрению, он оборачивается бессмыслицей.
И
всё же (говорю я себе), этот подход вроде бы хорошо служит каждодневным
практическим потребностям. Я живу так, словно бы действительно в центре моего мира
была подвешена реально существующая двадцатисантиметровая болванка. И меня
тянет добавить, что в том двуличном и тупоголовом мире, в котором мы живем, от
этой образцовой нелепицы невозможно избавиться: это такая удобная выдумка, что
она вполне может оказаться истинной правдой.
На
самом деле, это в любом случае ложь, и порою даже весьма непрактичная ложь:
из-за нее деловой человек может потерять деньги. Рассмотрим, например, работу
копирайтеров - уж кого-кого, а их никто не может обвинить в повышенной любви к
истине. Их бизнес заключается в убеждении меня, и одним из самых эффективных
способов сделать это является включение меня в рекламу таким, какой я есть.
Вместо того, чтобы рисовать на плакате человека другого вида - того, что
с головой - поднимающего рюмку или сигарету к своему рту, он показывает как подобные
мне делают это: мою правую руку (под характерным углом в правом нижнем углу
изображения, и более-менее лишенную плеча и локтя), поднимающую рюмку или
сигарету к - моему не-рту, к зияющему провалу. Человек, изображенный так - это
не кто-то незнакомый, это явно я, как я себя знаю. Невольно я вовлечен. Ничего
удивительного, что большие и малые части тела, маячащие в углах изображения,
без управляющей ими головы где-нибудь посередине между ними, выглядят абсолютно
естественно для меня - я всю жизнь живу именно так! И, очевидно, реализм
рекламы, идущий дальше представления здравого смысла о том, что я есть,
окупается: когда я теряю голову, я теряю и способность сопротивляться рекламе.
(Впрочем, есть пределы реалистичности изображения: например, я ни разу не видел
рекламный плакат, включающий розовое облачко непосредственно над рюмкой или
сигаретой; дело в том, что в любом случае я добавляю этот элемент в картину
самостоятельно. Нет смысла наделять меня еще одним прозрачным носом-облачком.)