Мередит заметила, как слуга передал виконту Стенфорду записку. Виконт извинился перед своими соседями, развернул послание, и лицо его омрачилось. Уэйнхилл, сидящий рядом с Мередит, отвлек ее каким-то вопросом, а когда девушка вновь повернулась к столу, виконт уже направлялся к выходу из столовой.
Наутро, в четверть девятого, Мередит уже ехала в коляске Стенфорда по набережной, любуясь мостами через Эйвон. Она еще не устала наслаждаться видами этого праздного города, но сегодня девушку больше интересовало загадочное поведение виконта накануне вечером. Ей очень хотелось узнать, кто написал ту записку, но виконт не торопился заводить откровенные разговоры. Он казался бледным и утомленным, как будто спал лишь пару часов.
Некоторое время оба молчали, потом виконт все-таки взял на себя смелость спросить о содержании беседы между мисс Бартон и леди Сэйерс.
Мередит кратко передала суть претензий, выдвинутых леди Сэйерс, и прибавила от себя:
– Полагаю, она вообразила, что это я преследую вас, а вовсе не вы ухаживаете за мной.
Девушка не стала говорить, что именно это она и предполагала с самого начала. Но виконт лишь огорченно наклонил голову и несколько минут рассматривал свои перчатки.
– Стивен прав, вам не стоило соглашаться на участие в этом замысле, я не уверен, что смогу защитить вас от проявлений дурного нрава леди Сэйерс. Пожалуй, самым лучшим решением проблемы для вас станет мой отъезд.
– Вы же несколько дней назад утверждали, что не можете покинуть Бат сейчас! – Мередит посмотрела на виконта с удивлением.
Его усталые глаза казались еще более темными, даже утреннее солнце не отражалось в них.
– Причина, по которой я должен был оставаться здесь, перестала существовать этой ночью. Позвольте, я объясню.
Заинтригованная, Мередит только кивнула.
– В Бате в последние годы проживала моя крестная, кузина моего деда. Ее семья обеднела еще до моего рождения, и ей пришлось долгое время жить на положении бедной родственницы в домах своих кузин и кузенов, но моя мать не любила ее, и у нас она никогда не гостила подолгу. Зато я очень любил ее и, как только смог себе это позволить, купил для нее здесь маленький домик. Давней мечтой моей крестной было осесть в Бате, и несколько счастливых лет, проведенных в этом городе, продлили ее жизнь, ослабленную печалями и болезнями. После Рождества она написала, что предвидит свою близкую кончину, и попросила меня приехать и проститься с ней, ведь кроме меня у нее не осталось близких людей. Я навещал ее почти каждый день, а вчера вечером ее сиделка известила меня, что конец приближается… Бедная старушка умерла сегодня ночью, и, как только все необходимые церемонии будут завершены, я волен уехать в любой момент.