— Пойди принеси работу, которую я тебе оставила, мы ее посмотрим вместе.
— Не раньше, чем вы ответите на мой вопрос, — уперлась Эмили, надув губы.
Ребекка вздохнула.
— Во всяком случае не то, что ты думаешь, поэтому тебе лучше не давать волю своему воображению. Я обедала с твоим отцом…
— Вы обедали с моим отцом? — воскликнула Эмили.
— Говорили о тебе.
— Вот как!
— Перед этим я совершила поход по магазинам, вот только туфли для этого выбрала не самые лучшие, — пожаловалась Ребекка как ни в чем ни бывало, — и совершенно стерла себе ноги.
— И что же?
— Твой отец любезно предложил довезти меня домой. Даже настоял на этом. — В течение этого объяснения у нее было такое чувство, будто она не учительница, а подросток, который плохо себя вел, а теперь оправдывается.
— Он настоял на том, чтобы привезти вас домой и заняться вашими ногами? — Эмили фыркнула с недоверием. — Это что-то не похоже на моего отца.
— Ты просто все понимаешь не правильно, — сказала Ребекка, судорожно сжимая руки.
— Подозрительно. Сначала он расстается с ненавистной мне Фионой, затем растирает вам ноги… вы уверены, что не хотите ничего мне рассказать?
Вместо ответа Ребекка швырнула в нее диванной подушкой. Эмили увернулась, смеясь.
— Ну, я схожу за своей работой, чтоб не думать ни о чем лишнем, — и она медленно направилась к двери.
Ребекка услышала, как она смеется. Глупо было разрешать Николасу заниматься несчастными мозолями, которые она могла легко обработать сама, а еще глупее было предполагать, что Эмили нет дома. Все было вполне невинно, убеждала себя Ребекка, но впечатлительный и непредсказуемый подросток мог вообразить себе все что угодно, и контакт с девочкой будет потерян.
Ребекка вздохнула, и, хотя Эмили больше не возвращалась к этой теме до конца дня, ее многозначительных улыбок было достаточно, чтобы вывести Ребекку из равновесия.
После одиннадцати Ребекка осталась в гостиной, а Эмили ушла спать. Ребекка сидела одна довольно долго. Наконец в дверях появился Николас и она подошла к нему.
— Нам нужно посоветоваться, — быстро проговорила девушка. Если он и был удивлен, встретив ее в столь позднее время, он хорошо это скрыл.
— Любите побеседовать на ночь? — спросил он, снимая пиджак и галстук. — Я полагаю, бессмысленно спрашивать, не может ли это подождать? — Ник запустил пальцы в волосы и смерил ее долгим пристальным взглядом. Затем вздохнул и направился к кухне. — Полагаю, мы можем побеседовать за чашкой кофе? У меня был адский день. Так что произошло?
Николас стал наполнять чайник, а Ребекка, не отдавая себе отчета, следила за каждым его движением.