Уже в дверях неловко сказала, опустив ресницы:
— Спасибо вам, Александр Алексеевич.
Он пожал плечами:
— Да особо не за что. Ну, пока.
Первая неприятность пришла, откуда не ждали.
Я забежала к Зине, рассказать о своих неприятностях, а тут как раз Ирка Авдеенко, наша бухгалтерша, принесла Зине письма на регистрацию.
Она насмешливо посмотрела на меня и сказала:
— Тебя можно поздравить? — Я удивленно подняла глаза. — Ну как же, вчера машина Каратаева всю ночь простояла под твоими окнами.
Зина хлопнула печатью с таким грохотом, что Ирка подскочила, забрала свои документы и шмыгнула за дверь.
— Не обращай на нее внимания! Вот уж язык-то…
Я в отчаянии сказала:
— Ну вот, теперь все в офисе будут думать, что Каратаев — мой любовник!
Зина скосила на меня глаза:
— Не обидно страдать напрасно? Учти: Александр Алексеевич — мужик вполне ничего.
Я замучено улыбнулась:
— Не до мужиков мне, поверь…
К моему изумлению, тетя меня не стала ни о чем расспрашивать! Я этому так поразилась, что даже забыла ей доложиться о звонке Михаила Андреевича.
Весь месяц я после работы бегала к маме в больницу.
С Каратаевым мы не виделись, но о том, что он звонил Михаилу Андреевичу и интересовался маминым здоровьем, я знала от самого завотделением.
Маму перевели в палату с обычным режимом, и нам с тетей разрешили посещать ее. Правда, ни вставать, ни выходить из палаты ей не разрешалось, но зато она уже могла читать.
Неожиданно Каратаев вызвал меня в кабинет и лаконично доложил:
— Звонил Миша. Он рекомендует отвезти маму в санаторий. Вроде есть такой, специально для сердечников, реабилитационный, что ли. Довольно далеко отсюда, в предгорьях, но, говорят, здорово помогает. — Круто наклонил голову, сказал: — Ты вещи собери, машину дам, проводишь ее. Стоимость санатория уже оплачена.
Я попыталась, было, поблагодарить его, но он только головой мотнул:
— Сочтемся.
В санатории маме ощутимо стало лучше. Я звонила ей каждый вечер, с удовольствием выслушивала ее рассказы о прогулках в вечернем парке, которые прописал ей врач, о занятиях, о том, что неведомая мне Инга Алексеевна очень хвалит ее динамику…
В пятницу, к концу третьей недели маминого пребывания в санатории, в дверях моего кабинета появился Каратаев.
За все время это был первый раз, как он зашел ко мне.
Зина, забежавшая позвать меня на выходные на их дачу, открыла рот от изумления.
Каратаев коротко сказал:
— Полина, я еду по делам, могу забросить тебя в санаторий, к маме. А на обратном пути заберу.
— Ой, спасибо! Конечно, хорошо бы!
Он почесал переносицу:
— Не благодари особо. Мне от тебя и услуга нужна. У наших деловых партнеров — юбилей фирмы, нужно вручить им адрес и подарок. Сама понимаешь, на такое мероприятие без дамы неудобно…