…и оказалась в другом мире. Это был совсем пустынный пейзаж, состоящий из плоских рассеченных трещинами участков черной и гладкой скалы с небольшими понижениями между этими участками. В понижениях скопились какие-то палки или обломки древесины, как будто снесенные туда водой. Я стояла как раз посреди одного из таких каменных возвышений. Небо было серым, пасмурным и совершенно безрадостным, дул несильный, но порывистый ветер и моросил мелкий противный дождь. Горизонта не видно, вдали все переходило в какую-то туманную муть. Что делать-то? Идти? Но куда? Кругом одно и то же, и, скорее всего, такая же картина простирается до горизонта и за его пределы. Я пошла прямо вперед, куда смотрели мои глаза. Не дойдя нескольких шагов до края каменной проплешины, которую я про себя уже окрестила "бараньим лбом", я увидела, что за "дрова" собрались в понижениях между каменными островками. Это были не части деревьев, а части скелетов — кости. Причем кости — человеческие. Я узнала бедренные, берцовые, плечевые кости, обломки ребер, позвонки… Несколько черепов без нижних челюстей валялись в разных положениях, а один, идеально целый, смотрел прямо на меня, улыбаясь своим неизменным оскалом. Все кости имели грязно-белую или серую окраску и немного отличались друг от друга цветом, а сохранившиеся в нескольких челюстях зубы сверкали белизной, как на рекламе зубной пасты "Colgate".
Тут что-то произошло. Как будто некто сдвинул слайд, и пейзаж моментально сменился. Нет, я никуда не перенеслась, это поменялось окружение. Светило яркое солнце, движения воздуха не было вообще — стояло полное безветрие. Было тепло и сухо. Я по-прежнему находилась на краю того же "бараньего лба", и рельеф местности оставался таким же плоским, хотя камень под моими ногами был полностью сухим и серым, и в понижениях рельефа уже не было костей. Вместо костей там росла трава. Черная. Кое-где между каменными лбами, в наиболее низких участках, блестела черная вода, и тогда черная трава окаймляла это небольшие озерца и лужицы. Я подошла к кромке травы и села на корточки. "Трава" сверкала жирным блеском, была жесткой как проволока и жирной на ощупь. Мои руки испачкались черным. Я поднесла руку к носу — тяжелый нефтяной запах. "Вода", которая просматривалась кое-где, оказалась нефтью или мазутом. Только тут я заметила, что небо над головой неестественного цвета: оно было желтое, как перезрелая тыква и напрочь лишено облаков. К горизонту цвет неба постепенно менялся на грязно-оранжевый, какой бывает у гнилых мандаринов.