— Вы измеряли вибрацию колонны с какой-то целью? — спросил я наконец гигантов.
— Да.
— Заметили отклонения?
— Да.
— Имеете какое-либо представление о характере этих отклонений? — Конечно же, меня волновали происки планеты Шаммат. От того, что я узнаю, зависит планирование будущего, но даже выискивая возможность перевести разговор на Шаммат, я понимал, что тема эта пока что отдаленная, второстепенная. Поняв, что надо действовать безотлагательно, я преодолел слабость, выпрямился, уверенно глядя на гигантов.
— Нам сказали, что прибудет посол Джохор и что мы должны подготовиться к кризису.
— И всё?
— И всё.
— Значит, сейчас они еще больше боятся, что противник перехватит информацию, чем когда я отбывал, — произнес я с некоторым ожесточением, переводя взгляд с одного гиганта на другого.
Слова «противник» они как будто не заметили. Как будто я его и не произносил. Я понял, что эта слабость является результатом нашего недочета.
Даже сообщая о недостатке, причем существенном, я не могу не отметить, сколь выдающимися качествами обладала эта раса, гиганты, вскоре прекратившая существовать, по крайней мере, в своем прежнем виде. И дело не в их физическом облике, не в силе или величине. Работал я с крупными расами и ранее. Размеру не всегда сопутствуют иные качества. В гигантах же было нечто незабываемое, какое-то величие и великодушие, масштаб и широта понимания, превосходящие все встреченное мною ранее у других видов. Необъятная сдержанность их соответствовала необъятной тишине, окутывавшей этот город. Тихая сдержанная сила служения всему лучшему, что существует и что может появиться. Зоркие глаза их задумчивы, наблюдательны, красноречиво повествуют о сцеплении с силами, намного превосходящими те, о которых может лишь мечтать большинство иных существ. Нет, конечно, и аборигены Роанды производили весьма сильное впечатление, и в их глазах отражались ум, наблюдательность и бездна доброго теплого юмора. Но здесь я встретился с чем — то намного большим. Я смотрел в их лица и чувствовал отзвук, созвучие, резонанс. Я физически ощущал лучшее, чем обладал Канопус. Я понимал, что где эти существа, там справедливость и истина — проще не скажешь, не помыслишь.
— Тебе, пожалуй, нужен отдых? — спросил один из них.
— Нет, нет! — закричал я, пытаясь внушить им, насколько важно то, о чем мы говорим. — Нет, я должен немедленно с вами переговорить, доложен рассказать вам, хоть даже и здесь, прямо сейчас, и вы расскажете это всем!
Я увидел, что они поняли наконец, что происходит нечто ужасное. И еще раз убедился в их внутренней силе. Взаимопонимание между ними не нарушалось ни на миг. Гигантам ни к чему было обмениваться взглядами, жестами, многозначительно поджимать губы, кивать головами.