И, не оглядываясь, Тахир направился к выходу, не обращая внимания на рев голосов позади.
Тахир управлял вертолетом на низкой высоте, летя над пустыней Кьюзи, ощущая свободу и полное уединение. Возможно, его воодушевляет бесплодная красота пустыни. На миг он даже забыл о том, что произошло в Кьюзи.
О своей семье. О своем прошлом.
За прошедшие одиннадцать лет Тахир побывал во многих пустынях, начиная с Северной Африки и заканчивая Австралией и Северной Америкой, где участвовал в автомобильных гонках, занимался дельтапланеризмом и бейсджампингом [1], – пытаясь найти наиболее экстремальное занятие. Но нигде не испытывал подобного. И вот сейчас он понял причину своего настроения. Он летел над родными местами, которые считал своим домом первые восемнадцать лет жизни, не надеясь когда-либо вернуться сюда…
Внезапно вертолет накренился от сильного порыва ветра. Тахир поднял вертолет выше над дюнами. Он знал, что надвигающаяся на небосклон темнота отнюдь не сумерки. Надвигалась сильнейшая песчаная буря, губящая скот, иссушающая и так скудные в этой части земли водные потоки, уничтожающая дороги. В такую бурю вертолет могло швырять из стороны в сторону, как игрушку, могло унести вихрем и разбить…
Бури не избежать. Приземлиться не удастся. А это значит…
Однако Тахир упорно старался удержать вертолет в равновесии. Машинально он переключил двигатель в экстренный режим работы, хотя понимал, что уже поздно.
Тахир приготовился умирать.
Но он выжил.
Похоже, у судьбы еще остались к нему какие-то претензии. Простая, легкая смерть не для него. Либо он умрет от обезвоживания, либо от мучительной боли, либо от ран…
Тахир раздумывал, открыть ему глаза или по-прежнему лежать в темноте. Однако пульсирующая боль в голове и груди становилась невыносимой. Больно было даже открыть глаза. Проникая через запорошенные песком ресницы, свет ослепил его. Тахир тихо простонал, ощущая жар, песок и металлический привкус крови.
Он смутно припоминал, как сидел в вертолете, пристегнутый к сиденью. Вокруг все заволокло пылью, раздалось жуткое завывание ветра, и по вертолету начал хлестать песок. Потом он почувствовал запах керосина, настолько сильный, что стал выбираться из обломков вертолета и уползать от него как можно дальше.
А затем он впал в забытье…
Итак, он выжил, но остался в пустыне один.
С третьего раза Тахиру все-таки удалось присесть, опершись спиной о песчаную дюну и вытянув ноги. Он потел и дрожал, чувствуя себя больше мертвецом, чем живым человеком. Вот только бы не обращать внимания на отупляющую боль в затылке…