Ожидая соединения, Имоджен невольно закусила губу — детская привычка, казавшаяся ей давно преодоленной.
— Так делают только дети, — заметил Даг, когда ей было восемнадцать. — Женщины же…
Он замолчал, и его иронический взгляд не вольно заставил Имоджен спросить:
— А что же делают женщины?
— Неужели не знаешь? — насмешливо протянул он. — Женщинам же, моя дорогая, невинная Имоджен, подобные отметины… — Даг медленно провел пальцем по ее нижней губе, остановившись на вмятинках от двух маленьких зубов, и вызванное этим прикосновением ощущение заставило девушку невольно вздрогнуть, — оставляют любовники… очень пылкие любовники.
И конечно же рассмеялся, увидев, что она вспыхнула. В этом был весь Даг. В те времена он вел себя как бандит с большой дороги, не обращающий внимания ни на кого и подчиняющийся, по словам деда, только своим законам и правилам. Однако, как подозревала Имоджен, дед, хотя никогда и не признавался в этом, испытывал к Дагласу Уоррену некоторую слабость…
— Имоджен, в чем дело? Что-то случилось?
Резко отдавшийся в ухе голос заставил девушку изо всех сил сжать трубку — невольная и привычная реакция. Хотя, повзрослев, Имоджен научилась игнорировать издевательские, полные подтекста замечания, которыми Даг по-прежнему время от времени любил мучить ее.
Правда, с другими женщинами он вел себя иначе, с ними он был сплошное очарование и теплота. Видимо, Даг просто не воспринимал ее как женщину, а только…
— Имоджен, ты меня слышишь?
Раздражение в его голосе вернуло Имоджен к реальности.
— Да, я тебя слышу. Даг… Даг, мне нужно кое о чем спросить тебя. Я…
— Я не могу сейчас разговаривать, Имоджен. Жду важного звонка. Послушай, давай я заеду вечером и мы обсудим все, что тебе нужно.
— Нет… — запаниковала Имоджен. Подобные признания лучше делать на безопасном расстоянии. Одна мысль о том, чтобы попросить его жениться на ней, предложить себя, глядя ему в глаза… — Нет!
Но Даг уже повесил трубку.
Имоджен печально огляделась вокруг. Этот дом в Пасадине построил дед, когда начал пре успевать в ресторанном бизнесе. В нем родился ее отец, и здесь же появилась на свет Имоджен. Она не мыслила себя без знакомых интерьеров без вида из окон на заснеженные вершины Сан-Габриеля или океанский простор, без шума прибоя. Дом был не слишком шикарен и даже не; слишком велик. Но, по мнению Имоджен, чересчур обширен для одного человека или даже одной семьи, особенно когда, как ей было известно по работе в приюте, слишком много людей отчаянно нуждались в крыше над головой;
— И что бы ты сделала, если бы тебе представилась возможность распорядиться домом? — с издевкой спросил Даг, когда она недавно коснулась этого вопроса. — Отдала бы бездомным? Чтобы увидеть, как они сдерут со стен панели, чтобы пустить их на топливо?