— Хотя Кризби ездит, и многие другие с его работы там бывают. Только не мы.
— Кризби?
Кевин сморщил нос.
— Элизабет Кризи. Мы зовем ее Кризби. Она противная! — Он закатил глаза. — «Я хочу сказать, если у вас что-то зудит, надо почесать, но каким образом?».
Маргарет закусила губу, чтобы не рассмеяться. Где они это услышали? Не было сомнений, что Кевин повторил фразу как попугай.
Она мягко укорила их, намекнув, что не стоит никого передразнивать, после чего, не считаясь с протестами, погнала ребят мыться — и спать.
Значит, он утоляет зуд с помощью Элизабет. Эта малоприятная мысль пришла ей в голову, когда она убирала гостиную. Что ж, у него есть на это право. Чего ради такому видному мужчине вести монашеский образ жизни?
Тем не менее Маргарет огорчило, что после утренней сцены он все же предпочел отправиться к любовнице, а не остался пообщаться со своими сыновьями.
Она решила, что пришло время серьезно поговорить с нерадивым отцом заброшенных малышей, и, свернувшись калачиком на диване в гостиной, весь вечер гоняла по экрану канал за каналом.
Мистер Кимберли явился к полуночи, открыв двери, когда старые дедушкины часы в холле стали отбивать двенадцать ударов.
— Точность, достойная призрака Генриха VIII, — встретила его Маргарет, и он ответил усталой улыбкой.
— Привет. Вы засиделись допоздна?
— Да… я хотела поговорить с вами.
Он простонал.
— Можно хоть немного промочить горло? Я трезв как булыжник, чертовски устал, измотан до смерти, но понимаю, что вы не оставите меня в покое, пока все не выложите.
Он подошел к угловому бару и налил себе неразбавленного шотландского виски.
— О'кей, открывайте огонь.
Маргарет слегка пожала плечами.
— Речь пойдет о ребятах.
— О чем же еще? — Он опустился на другой край дивана, наблюдая, как девушка мучительно подыскивает слова. — Ладно, Маргарет, врежьте мне. Так что происходит?
Она набрала в грудь воздуха, перевела дыхание и встретила его угрюмый взгляд.
— Вы говорили с ними об их матери?
— О Кэтрин? — удивился он. — Не часто, но этому, в чем вы, без сомнения, скоро убедитесь, не стоит удивляться.
Она беспомощно приподняла плечи.
— Они переживают, что вас никогда не бывает дома, что вы не обращаете на них внимания, не позволяете рассматривать снимки матери, не берете на каникулы в тот коттедж и… — Она осеклась и опустила голову.
Дональд продолжал смотреть на нее.
— И? — вежливо поторопил он ее.
— Наверно, мистер Кимберли, он не хотел сказать ничего плохого, просто в ту минуту он был заведен…
— Маргарет, кто и что не хотел сказать ничего плохого? Расскажите мне.