— О, святой! Иди со мной…
Ворвался, начальник лагеря, поднял ее с пола и увел. Она кричала на весь барак, пытаясь вырваться из его рук:
— О, Христос!.. О, святой!..
Вскоре начальник лагеря вернулся в больничную комнату и с легкой улыбкой сказал:
— Итак, доктор, ты, видно, здорово испугался блондинки «Магдалины»..
Он вытащил коробку с сигарами из кармана. Прежде, чем он зажег сигару, одна из них выпала и откатилась в угол комнаты.
— Больше тебя не будут беспокоить, доктор, — сказал начальник.
Не впервые «выпадают» из коробки начальника лагеря сигары в присутствии Гарри, Это случается каждый раз, когда тот приходит проверять больничную комнату и находит, что все в полном порядке, все хорошо организовано, соответственно его вкусу: бутылки стоят на столе ровными рядами, симметрично, как солдаты. Ему особенно нравится список больничного инвентаря, вывешенный на стене. Он в восторге от бисерного четкого почерка, без единой помарки и кляксы. Не к чему ему придраться, все на должной высоте, исключительно красиво, и тогда начальник лагеря вынимает свою коробку и роняет одну из них.
Для Гарри такая сигара — большое утешение. Можно отвести душу. Он даже изобрел специальную систему, как ее курить. Он не втягивает в себя дым, а жует его. Целую неделю он съедает свою пайку хлеба вместе с дымом сигары. Дым перемешивается во рту с хлебом, который он долго держит во рту. Проглатывает вместе. Никогда раньше он не испытывал такого удовольствия. Просто ощущение райского блаженства от подобного бутерброда. Вообще-то желудок уже не чувствует поступающей в него пищи. Голод не утихает. Наоборот, он рычит, он наглеет, он требует своего.
Совсем по-другому, когда хлеб пропитывается дымом сигары. О, божественный запах сигары!
Теперь, когда Шпиц стоял над своими двумя жертвами, держа в руке палку и никто не мог уже вызволить их из его рук, Гарри вспомнил о «подарке» начальника лагеря — сигаре «Р-6».
Занвил Люблинер стоял позади Гарри.
Когда Занвил шел к скамейке, его глаза были сухими. Теперь из них текут слезы.
К Гарри наклонилось лицо Пини с третьего яруса нар. Он распростер свои руки и глухо зарыдал:
— О, санитар… Санитар… Больше он ничего не смог выговорить.
Гарри шел к больничной комнате. По дороге его встретил Шпиц:
— Санитар! После последнего удара гонга я зайду к тебе в больничную комнату!..
Гарри ничего не ответил. Возле больничной комнаты он услышал свое имя, повернулся и увидел архитектора Вайсблюма.
— Господин Прелешник, я хотел вам сказать, что сегодня эсэсовец убил Тедека лопатой. Может быть, с сегодняшнего дня я смогу получать от вас те полпорции супа, что вы обычно давали Тедеку?