— Контроль скорости! — сипел Коррелл, держа себя руками за горло. — Ты когда-нибудь слышал о контроле скорости, идиот?!
— На разворотном круге есть устройство контроля скорости, — успокаивал Прескотта седовласый диспетчер с потухшей сигарой в углу рта. — Если поезд входит в поворот слишком быстро, то блокираторы остановят его.
Коррелл хрипел, полулежа в кресле, вокруг него суетились диспетчеры.
— Воротник мне порвал, — жалобно хрипел Коррелл.
— Не сердитесь на него, — сказал седовласый диспетчер Прескотту. — Он просто неудачно пошутил.
Злость Прескотта понемногу улеглась, хоть и не до конца.
— Вот поэтому я и решил его придушить, — буркнул он. — Терпеть не могу подобных шуточек.
Почти все пассажиры собрались в хвосте вагона. Театральный критик, еще недавно сопевший в ухо Аните, тоже бросился туда. Удивительное дело — они и правда думают, что там больше шансов выжить?
Старик сидел, опустив голову, губы его дрожали. Чего ему вздумалось тут разоряться по поводу красных сигналов? Теперь он кругом виноват: подал надежду — изволь отвечать за свои слова. Сидевший рядом негр в берете был по-прежнему подтянут, подбородок вперед, нога на ногу. Он-то, по крайней мере, не трус. С ним мы составим неплохой дуэт храбрецов. Ах да, еще старая пропойца — эта знай себе спит. Наверно, видит во сне большую бутылку. Неплохое трио!
Вагон с грохотом пролетел станцию «Саут-Ферри». Та же картина: платформа, заполненная бушующей толпой. Мимо, мимо — и они снова погрузились во тьму туннеля. Что теперь? Она увидела, что туннель впереди поворачивает. Теперь Анита знала, что будет. Они идут слишком быстро, чтобы вписаться в поворот. Колеса слетят с рельсов, вагон врежется в стену, страшный грохот… Она изо всех сил уперлась ногами в пол — и тут увидела впереди красный сигнал. Ай да старик! Но все равно слишком поздно, они уже не впишутся в поворот…
Под ногами раздался страшный железный скрежет, пол содрогнулся, и ее отбросило к спинке сиденья. Снова что-то загрохотало, в задней части вагона раздались испуганные крики. Рывок. Еще рывок. Конец? Нет, опоры за окном замедляют бег… Вагон дернулся еще несколько раз и со скрежетом остановился.
Мертвую тишину сменили истерические ликующие вопли. Жива, подумала Анита. Жива, черт побери! Она вся обмякла, сил больше совсем не было. Старик смотрел на нее, пытаясь улыбнуться:
— Ну, милочка, я же говорил — мы остановимся!
Негр, до сих пор прижимавший к лицу окровавленный платок, решительным жестом вложил его в руку старику.
— Лучше сожги его, приятель, — на нем ведь кровь ниггера, — издевательски протянул он.