ВТОРАЯ РЕАЛЬНОСТЬ. ЕГИПЕТ
Тогда с запада к статуе Белого Зверя Пустыни приблизился статный мужчина с гордо посаженной красивой головой. Влад узнал в нем Николая. Слабо улыбнувшись, Ромальцев опустил глаза.
С востока, немного прихрамывая, шел Тессетен, и закованную в вороненые доспехи мощную фигуру вечного воина окутывал развевающийся черный плащ.
Трое плечом к плечу встали перед полульвом-получеловеком. А взгляд каменного изваяния по-прежнему стремился узреть что-то за предрассветным горизонтом.
Свет зари нетерпеливо побежал по пустыне.
Золотистый тур бил копытом слежавшийся песок и хлестал себя хвостом по крутым бокам. Молча, слегка нахмурившись, глядел в землю мужчина, а слева от него, часто дыша от жары, сидел старый серебристо-седой волк.
Лик изуродованного Сфинкса засиял.
Слились воедино бык, зверь и человек, а на том самом месте, где вспыхнул солнечный луч, объявший три сущности одного «куарт», остался стоять мужчина. Его узнали бы многие: еще четыре года назад он был жив, он действовал в соответствии с предсказанием, он смеялся от радости и стонал от боли. От того себя он отличался лишь одним — длинными волосами, перехваченными на лбу темной повязкой. Это был Ал. Ибо лишь атмереро дано избирать верный облик…
Рассмеялся огромный каменный лев.
Прямо над учеником — отныне истинным — разлилась в небе Радуга. Ибо не все истолковано в древних легендах в соответствии с истиной. Смех Сфинкса — не финал времен. Освобождение — не есть свобода. Освобождение — лишь заря грядущего дня.
Былая вина сердца, души и рассудка искуплена, наказание завершено…
ВТОРАЯ РЕАЛЬНОСТЬ. РОСТОВ-НА-ДОНУ
Ася распахнула дверь. Через порог ей навстречу шагнул Влад, и знакомая, девически застенчивая улыбка великана-Горца озаряла его лицо. Ася ойкнула и прижала ладонь к губам: Влад насквозь промок под буйным ливнем, что несколько часов назад разразился над городом и никак не желал прекращаться.
— Ты не представляешь, что там делается, Незабудка! — с мальчишеской радостью воскликнул Ромальцев.
Его синие глаза сияли, как много лет назад. И не Влада, а Хусейна видела перед собой Незабудка-Ася.
— Я знаю, знаю! Я смотрю в окно! — почти кричала она, дабы он услышал ее в беспрерывных раскатах грома, завывании ветра и шуме дождя. — Это реки, это не дороги! Как ты добрался до меня?
— Не спрашивай, — он притянул ее к себе, и они долго смотрели сквозь оконное стекло тот грандиозный спектакль, который по прихоти своей разыгрывала над Ростовом непредсказуемая природа.
* * *
— Марго? Алле! Алле! Рита, ты? Ничего не слышно, все грохочет!