Мария Фёдоровна с помутившимся разумом бросилась к Демелю:
— Где моя дочь?
— Стоп! — чётко сказал он. — Лирические сцены не всегда в моём вкусе. Я прерываю действия в момент кульминации.
Марию Фёдоровну увели.
— Как ваше самочувствие?
Наташа промолчала.
— Вот и всё! — продолжал Демель. — Как ваше имя?
— Наташа.
— Ну, зачем же так?
— Нет, в самом деле — чистейшая случайность.
— Очень приятно, если это правда. Я так привык к этому имени.
— Неужели?
— Вполне серьёзно.
— Я тронута.
— Хорошо, Наташа, — как взрослый ребёнку, сказал Демель и дробно постучал пальцами по столу. — Но обмен любезностями, к сожалению, придётся прекратить. Перейдём к делу. Итак — ваша фамилия?
— Вы хотите всё сразу.
— Разве я не имею на это права?
— О каком праве вы говорите?
— Вы моя пленница.
— Сомнительная радость.
— Почему?
— Ничего вы от меня не добьётесь.
— Мне так не кажется.
— Не нужно быть самоуверенным.
— Отчего же?
— Неоригинально. Шварц тоже был таким.
— Всё же, — раздражённо сказал Демель, — назовите свою настоящую фамилию!
— А зачем она вам?
— Вопросы буду задавать я.
— Как это скучно, — произнесла Наташа.
— Вы будете отвечать?
— Вам от этого станет легче?
— Вы, я смотрю, храбрая.
— Разве это плохо? — спросила Наташа.
Демель сказал равнодушным голосом, в котором совершенно свободно улавливалась доля злорадства:
— А вы знаете, что вас ожидает?
— А вас? — с вызовом спросила Наташа.
— Не обо мне речь.
— Старая песня. Не страшно! Все, как говорили у нас на Руси, под богом ходим, и неизвестно, кого он раньше призовёт к себе — распутницу или монахиню.
— Вы в самом деле не боитесь? — спросил искренне удивлённый Демель.
Наташа слегка встряхнула головой и провела ладонью по щеке, будто вытирая что-то, встретилась с Демелем взглядом и проговорила:
— Если вас не затруднит, раздвиньте, пожалуйста, эти тяжёлые знойно-оранжевые шторы на окнах. Какая безвкусица! А мне всегда почему-то казалось, что у вас неплохой вкус.
Майор никак не мог оторвать взгляда от лица Наташи, и вид у него в это время был глупый. Он не понимал, откуда она черпает силы. Искрящийся волею и уверенностью взгляд её тёмных, бездонных глаз казался ему непостижимым. Наташа вела себя так, точно не он, майор Демель, а она была хозяином положения. Шторы Демель раздвинул, но в комнате светлее не стало — за окнами было темно.
— Скажите, вы разведчица?
— А вы этого ещё не поняли?
— Задание?
— Я его уже выполнила.
— Директива по «Кроту» — ваша работа?
— Конечно!
— Где документ?
— В надёжных руках.
— Где? — Демель привстал над столом.
— В Москве!
Демель сел, заёрзал на стуле, вновь застучал пальцами по столу.