Доктор кивнул, но был бледен от страха.
— А действительно ли эти несчастные дети в безопасности? — засомневался он. — Могу ли я заверить королеву Елизавету, что ее сыновьям пока ничего не угрожает, что мы непременно спасем их? Что все эти слухи — а ведь они гуляют даже в вашем доме! — лживы? Хоть вы-то, леди Маргарита, знаете, живы принцы или мертвы? Могу ли я перед их матерью поклясться, что они живы?
— Они в руках Господа, — медленно промолвила я. — Как и все мы. Как и мой сын. Сейчас нелегкие времена, и жизнь принцев Йоркских зависит только от воли Божьей.
В ту ночь мы услышали о первом мятеже. Он начался не ко времени — слишком рано. Сначала восстали жители Кента; они устремились в Лондон, призывая герцога Бекингема занять королевский трон. Затем за оружие взялось все графство Суссекс, полагая, что действовать нужно незамедлительно; следом за Суссексом поднялся и Гемпшир. Эти волнения были подобны лесному пожару, когда огонь быстро перескакивает с одного дерева на другое. Томас Хауард, самый верный из полководцев Ричарда, этот новенький, с иголочки, герцог Норфолкский, со своими войсками покинул Лондон по западной дороге и вскоре занял Гилдфорд, успешно подавляя очаги восстания к западу и востоку от столицы и удерживая мятежников в пределах их графств; однако на большее он оказался неспособен и слал королю отчаянные предупреждения о том, что и южные графства готовы подняться под флагом королевы Елизаветы и ее сыновей, принцев, находящихся в Тауэре.
Ричард недаром был закален в боях за власть Йорков; он со своей небольшой армией сразу же направился на юг, заставляя солдат почти без отдыха совершать огромные марш-броски и развивая при этом предельно возможную скорость. Свой временный штаб он устроил в Линкольне, и в каждом графстве объявлял набор в свой отряд, прежде всего, разумеется, там, где его продвижение на юг приветствовали с особой радостью. О предательстве герцога Бекингема ему стало известно, когда из Уэльса прибыли его люди. Они сообщили, что герцог уже на марше, идет на север через уэльские болота, по дороге постоянно пополняя армию, и явно намеревается пересечь Северн поблизости от Глостера или от Тьюксбери, чтобы сразу оказаться в самом сердце Англии. Итак, лучший друг короля Генри Стаффорд тоже оказался предателем и теперь вел свое войско к цели так же гордо, смело и решительно, как действовал когда-то на стороне Ричарда, только теперь выступал против него.
Узнав об измене Бекингема, Ричард побледнел от гнева и крепко стиснул у локтя правую руку, словно уже сжимал в ней меч и хотел лишь, чтобы рука не дрожала, когда он нанесет удар.