– Потрясающее, – ответила Эбби. – Похоже, из Парижа.
– Я сшила его сама.
– Не может быть!
– Это правда, она действительно сшила его сама, – подтвердил Чарли, хотя узнал об этом только сегодня вечером, когда они одевались.
Эбби покачала головой:
– Ну ты просто чудо, Беллилия. А я бы поклялась, что оно французское.
– Спасибо, – поблагодарила Беллилия и сделала еще глоток.
– Вот так ты должна сидеть, позируя для портрета, – заявил неожиданно Бен. – Я хочу, чтобы на тебе было именно это платье.
– Портрет Беллилии! – воскликнул Чарли.
– Ты не будешь возражать, если я попрошу твою жену быть моделью?
– Конечно не буду.
– О, Бен! – Беллилия с упреком покачала головой. – Зачем ты об этом сказал? Ты же испортил сюрприз.
– Извини.
– Сюрприз для меня? – спросил Чарли.
– Подарок тебе на день рождения, дорогой.
– Ничто не доставит мне большей радости, – с улыбкой произнес Чарли и, обратившись к остальным гостям, добавил: – Вы знаете, у меня до сих пор нет ее портрета, нет даже фотокарточки.
– Мистеру Чейни нельзя рисовать Беллилию! – заявила вдруг Эллен.
– Почему нельзя? – удивился Чарли. – Почему он не может сделать ее портрет?
– Ты видел его картины?
– Видел. А тебе они не нравятся?
Все ждали ее ответа, а она молчала, обдумывая, как бы это лучше объяснить. Наконец сказала:
– Беллилия хорошенькая, а для Бена, по-моему, главный интерес в том, чтобы на картине все выглядело безобразным.
– Это несправедливо. Я же говорил, что стараюсь рисовать все так, как вижу, а главное – быть честным.
– Он никогда не смог бы увидеть ничего безобразного в Беллилии, – со всей определенностью заявил Чарли.
– А ты видел, что он сделал с красным сараем? Ему удалось обнаружить зло даже в таком живописном пейзаже.
Вошла Ханна и сказала, что обед готов.
– Нельзя обнаружить зло там, где его нет, – возразил Чарли. – И я не боюсь позволить ему сделать портрет Беллилии.
– Мне будет очень интересно посмотреть, что из этого получится, – сказала Эллен.
– Вы будете первой, кому я предоставлю возможность для критики, – пообещал Бен и встал проводить гостей в столовую.
Обед начался с устриц, как и предупреждала Мэри Беллилию, поэтому она заранее попросила Чарли не прикасаться к первому блюду, – вот он и хрустел теперь кусочками крекера.
Сидевшая с ним рядом Эллен поинтересовалась, почему он не ест устриц.
– Неужели опять желудок, Чарли?
– Да нет, просто я не голоден. – И чтобы избежать продолжения дискуссии на неприятную тему, он решил сделать ей комплимент: – А ты сегодня особенно хорошо выглядишь, Нелли. Что ты с собой сделала?
Бледные щеки Эллен покрылись яркими пятнами. Много лет прошло с тех пор, как Чарли учил ее играть в теннис и сидел рядом с ней на повозке с сеном. Тогда она была для него Нелли. «Провожая Нелли домой…» – весело напевал он, хотя со слухом у него было не все в порядке. Она почувствовала сейчас, как вспыхнуло лицо, и испугалась, что горящие щеки выдадут обуревающий ее стыд. Но краска была ей как раз к лицу. Недаром Эбби одолжила ей свое шерстяное платье ярко-вишневого цвета.