— Василий, отпусти господ из очереди, пригласи их на вечерний приём. Скажи, что их очередь сохранится и я обязательно приму каждого, — спокойно проговорил Крачак, — Принеси подобающие извинения.
Оставшись один на один, полковник помолчал, потом откинулся на спинку кресла и, развернувшись всем телом, вытянул ноги вдоль стола. Обстановка в кабинете сразу сделалась полуофициальной.
— Я принял от Мироновича 2–й участок Литейной части. Моё назначение состоялось тем же приказом, что увольнение Мироновича. Было это в декабре 1872 года, почитай 11 лет прошло… Управление участком помещалось в деревянном флигеле во дворе дома Шипулинского, того, что напротив Греческой церкви на Лиговке. Сам дом находился в аренде у г — на Мироновича. Улавливаете, да?
— Ну — у… — Иванов задумался над услышанным; он не совсем понимал, что именно в сказанном должен был уловить.
— Сам Шипулинский к этому времени умер, а Миронович у наследника взял в аренду целый дом, — пояснил полковник, — К слову сказать, из помещений участка к тому моменту была вывезена практически вся мебель, она оказазалась личной собственностью Мироновича. Да — да, это не шутка и не преувеличение! Вы не поверите, у меня на первых порах даже стола не было. Господин Миронович очень ловкий и очень умный человек, хотя поначалу таковым не кажется. Он умудрялся руководить участком практически не оставляя следов в бумагах; он не писал и практически не подписывал никаких документов. На самом деле это большой дар, так поставить работу! Разумеется одарённость эта имеет в моих устах самый негативный оттенок, полагаю, Вы это понимаете.
Иванов кивнул. Не совсем было ясно к чему клонил полковник, но рассказчиком он был неплохим, слушать его было интересно.
— Вот типичный образчик действий Мироновича, дабы Вы лучше составили представление о том, каков этот человек в деле. Градоначальнику Фёдору Фёдоровичу Трепову подали жалобу на одного из хозяев домов в участке Мироновича. Трепов — очень взыскательный чиновник, радеющий за дело по существу, а не по форме. Было даже такое выражение «треповская весна» — это когда в феврале начиналась деятельная очистка улиц от снега, сбивались сосульки с крыш и тому подобное. Это ведь при Трепове началась в Петербурге замена убогих брусчаток из крупного камня на нормальные мостовые с гранитными тротуарами. Вообще, Фёдор Фёдорович очень много хорошего сделал для города, реформу полиции провёл в свою бытность обер — полицеймейстером. Это потом, после выстрела Засулич на него стали наговаривать все, кому не лень… Н — да, ну да я отвлёкся, — остановил свои рассуждения полковник, — Поступает жалоба, значит, на домовладельца. Трепов ходу ей не даёт, желает сначала сам подъехать, ознакомиться с ситуацией. Миронович по каким — то своим каналам узнаёт, что в Канцелярии градоначальника лежит бумага, способная вызвать нарекания и в его, Мироновича, адрес. Он моментально организует инспекцию дома, актирует все недостатки — а их действительно была масса! — и со своей бумагой мчится к Трепову: вот, дескать, у нас тут нелады, но мы добъёмся порядка, как раз работаем над этим. И разумеется, отводит от себя угрозу.