Пайпер подумал, не сказать ли, что родовую аристократию заменила в Америке денежная, но решил, что подобное замечание было бы неуместным. Еще он подумал, что этому заокеанскому гостю, пожалуй, придутся по вкусу не больше полудюжины картин, хранящихся в их стенах.
И действительно, Корнелиус Скотман двигался по залам с впечатляющей скоростью. Пять Тицианов, три Джорджоне и множество работ менее известных мастеров были пройдены менее чем за две минуты. На четверых дворян, вместе взятых, ушло не больше пятнадцати секунд. Пайпер уже собирался спросить, какие же все-таки картины нравятся Скотману, но тут канзасский гигант остановился. Он остановился в точности там же, где несколько недель назад замер Уильям Маккракен, при взгляде на одну из картин вспомнивший о старостах Третьей пресвитерианской церкви на Линкольн-стрит в Конкорде, штат Массачусетс. Пайпер устало подумал, о какой из бесчисленных разновидностей американской религии он услышит теперь. Может быть, речь пойдет о Пятнадцатой методистской церкви на бульваре Вашингтона? Или о Первой баптистской в Канзасе? Или о Лютеранском мемориале на Джефферсон-драйв? А может, и о мормонах. Интересно, Канзас находится поблизости от Солт-Лейк-Сити? Кажется, нет; однако полной уверенности у него не было.
Но у Корнелиуса Скотмана, похоже, были совсем другие убеждения. Он благоговейно смотрел на висящую перед ним картину. На ее заднем плане был идиллический итальянский ландшафт — посередине равнина, вдали горы. Справа, на склоне холма, приютилась живописная деревенька. В центре картины, на шелковом покрывале и темно-красной подушке, лежала женщина. Она была абсолютно нагой. Томная и чувственная, спящая Венера словно спустилась с небес только ради того, чтобы вздремнуть после обеда в мирной сельской местности.
— Ну и ну! Вот это да, мистер Пайпер! Она прекрасна. Этот малый, Джорджоне, рисовал еще таких женщин?
Пайпер отчаянно старался вспомнить, подлинная это картина или фальшивая. Если фальшивая, можно запросить за нее меньшую цену.
— По-моему, есть еще картина под названием «Леда и лебедь», — сказал Пайпер, — но эта Леда не так знаменита, как спящая Венера. Она занимает гораздо меньше места на холсте — ну, вы понимаете. Вдобавок она сейчас, кажется, в одном итальянском музее, а добыть что-нибудь из итальянского музея очень трудно, мистер Скотман. Однако, — Пайперу пришла в голову удачная мысль, и лицо его просветлело, — другой великий мастер, Тициан, написал множество женщин au naturel, как это у нас называется.
— Au naturel, говорите? У нас в Канзасе их называют обнаженными, мистер Пайпер. Скажите, а эти картины выставлялись на обозрение в Венеции, или откуда они там? Местные жители, наверно, выстраивались в очередь на целый квартал, чтоб только взглянуть на них.