с Трафальгарской площади.
Два дня спустя Пауэрскорт снова привез детей в Челси — в Дом ветеранов. Старшина Коллинз, который служил с ним в Индии, уже ждал их.
— Значит, ваш папа едет на войну, — сказал он, присев на корточки. Накануне Пауэрскорт прислал ему записку.
— Да, едет. Ему надо разобраться с разведкой, — гордо объяснил Томас.
— Он будет писать много писем премьер-министру, — добавила Оливия, которая получала много писем от бабушки.
— А знаете ли вы, — сказал старшина, улыбаясь детям, — что для этой работы им нужен был лучший из лучших и они искали его по всей стране?
Томас не очень хорошо представлял себе, кто такие эти «они». Наверное, сотни и сотни старшин Коллинзов, прочесывающих страну день и ночь?
— И они нашли папу? — спросила Оливия. — Мама могла бы сразу сказать им, что лучше никого нет.
— Слушайте, дети! Сейчас я вам кое-что покажу, — пообещал старшина. Он повел их по коридору мимо комнат, в которых жили почетные пенсионеры. Томас и Оливия заглядывали внутрь — как и в прошлый раз, они были зачарованы кроватями, убирающимися в стену. — Вот здесь живет капрал Джоббинс — он тоже ездил в Индию, где были мы с вашим папой. И вернулся оттуда. Следующий номер занимает младший капрал Ричардсон, он ездил в Африку и вернулся. Здесь — рядовой Дженкисон, он ездил в Египет и вернулся. А здесь, в конце, — артиллерист Бишоп; он ездил в Афганистан и вернулся. Ну вот, — продолжал он, — а в этой большой комнате мы сейчас будем пить чай. Видите, сколько здесь бывших солдат? Их всех отправляли на войну, и они все вернулись обратно.
Старшина Коллинз усадил Оливию к себе на колено и подвинул ей хлеб с маслом. Больше сотни ветеранов наблюдали за ними с удовольствием и завистью. Томас заметил, что такого вкусного хлеба с маслом он нигде не пробовал. Им дали по куску огромного шоколадного пирога — старшина Коллинз лично позаботился о том, чтобы всем желающим хватило добавки.
— Я был бы рад поехать с вами, сэр, — сказал старшина Пауэрскорту, когда они уезжали.
— Со мной едут почти такие же отличные помощники, как вы, старшина, — проговорил Пауэрскорт. — Уильям Маккензи и Джонни Фицджеральд.
— Боже, помоги бурам, — сказал старшина. — Если к ним едет майор Фицджеральд, им определенно пора сдаваться.
В свой последний вечер в Англии лорд Фрэнсис Пауэрскорт укладывал детей спать. Оливию он нашел на кухне: она смотрела, как кухарка готовит ужин для взрослых.
Пауэрскорт обнял дочь. Она зарылась носом в его плечо. Пока они шли наверх, Оливия желала доброй ночи каждой комнате в доме.
— Доброй ночи, кухарка, доброй ночи, кухня, — сказала она.