— Пойдемте, — сказал Пайпер, выбираясь из экипажа. — Надо найти хозяина.
Джонстон поплелся к дому, таща увесистую поклажу, — там были заметны несколько тяжелых металлических тубусов.
По всей видимости, Джеймс Хэммонд-Берк тоже успел испытать на себе благотворное влияние старых мастеров. Он тепло приветствовал гостей в холле. На лице у него играла улыбка. Он усадил их пить чай в гостиной, и между ними завязалась беседа, изредка прерываемая криками рабочих снаружи.
— Доброе утро, мистер Хэммонд-Берк, — елейным тоном начал Уильям Аларик Пайпер. — Позвольте представить вам мистера Родерика Джонстона, того самого специалиста по произведениям искусства, о котором мы говорили. Мистер Хэммонд-Берк — мистер Джонстон.
Пайпер расплылся в улыбке, с покровительственным видом озирая комнату.
— Я гляжу, работа уже началась, — сказал он. — Мне крайне приятно сознавать, что ваш прекрасный Рафаэль, мистер Хэммонд-Берк, помог так облагородить ваше имение.
Хотя Джеймс Хэммонд-Берк, безусловно, повеселел со дня их предыдущей встречи, деньги по-прежнему оставались для него объектом живейшего интереса.
— Вы говорили, что мистер Джонстон займется составлением описи моих картин, — сказал он. — Как по-вашему, велики ли шансы найти у меня еще какие-нибудь произведения старых мастеров?
Пайпер посерьезнел.
— Поиски прекрасного — упоительное занятие, — сказал он, — но спешка здесь ни к чему. — Пусть не питает чересчур больших надежд, подумал он про себя. Мы еще даже не начали. — Первым делом мистер Джонстон изучит картины, которые висят на виду. Потом осмотрит дом, чтобы проверить, нет ли каких-нибудь забытых полотен в комнатах слуг или на чердаке. После этого мистер Джонстон приступит к работе над описью. Ее составление потребует некоторого времени. Вижу, вы уже разыскали кое-какие документы, касающиеся приобретения полотен.
Снаружи раздался громкий треск, эхом прокатившийся по кохмнате, и Пайпер слегка подскочил на сиденье. Видимо, сверху рухнул сразу целый огромный кусок каменной кладки. За окнами поднялась пыль.
— О Боже, — сказал Пайпер. — Конечно, платой за реставрацию усадьбы будут временные неудобства, но когда-нибудь они останутся в прошлом. Вам все ясно, мистер Хэммонд-Берк? Мой экипаж ждет, и я хотел бы вверить вас надежному попечению моего друга мистера Джонстона. Можете быть спокойны — лучшего специалиста вам не найти!
Пока экипаж катил обратно к станции, Пайпер снова подумал о системе звездочек, изобретенной его компаньоном Эдмундом Декурси. Эти пометки говорили посвященным, насколько остры финансовые проблемы, стоящие перед владельцами картин. Одна звездочка означала: серьезные неприятности, можно склонить к продаже. Две — стоит на грани банкротства, отчаянно нужны деньги. Три звездочки значили, что финансовый Армагеддон почти неминуем и может быть предотвращен лишь с помощью своевременной продажи доли фамильного наследства. Четырьмя же звездочками помечались дома, куда можно было внедрить картины старых мастеров новейшего производства, дабы снабдить их почтенной родословной в целях охмурения неосторожных покупателей. Создать для картины легенду — так Пайпер называл это про себя. Сейчас в багаже Джонстона находились весьма убедительный Гейнсборо и разобранная на части рама восемнадцатого века. Джонстон должен был оставить этого Гейнсборо на чердаке на те несколько дней, которые понадобятся ему для осмотра основной коллекции, украшающей стены дома. Затем он сделает свое открытие. Кроме всего прочего, у Джонстона имелись с собой несколько документов, написанных на бумаге восемнадцатого века чернилами восемнадцатого века. В них подтверждались факты заказа и получения портрета мистера и миссис Джеймс Берк из Траскотт-парка, Уорикшир, и двух их детей. Письма были отправлены из Бата и подписаны лично Томасом Гейнсборо, живописцем и членом Королевской академии.