— Извини уж, — сказала Маринка, — назвалась тобой.
Яна махнула рукой.
— Это его редакторша, — проговорила она.
— Надо же, — протянула сестра, — если бы мы ее допросили как следует, узнали бы все раньше.
— На один день, — пожала плечами Яна.
— Счет на часы шел, — сказала Маринка. — А ты, кстати, книжки-то его читала?
— Читала.
— Ну и как?
— Сказки.
— Сказки, — задумчиво повторила Маринка. — Неудивительно. Что еще Вересов-то мог написать?
* * *
— Хочешь уйти? — спросил ее муж примерно недели через три после своего возвращения.
— Куда?
Она сначала и не поняла, что он имеет в виду.
— От меня, — сказал муж.
Она изумленно смотрела на него.
— Не в том смысле, — заторопился он, — чтобы уйти из этой квартиры…
«Не хочешь прикрыть лавочку?» — всплыл в ее памяти Маринкин вопрос. Как так опять получилось, что эти двое быстрее ее сообразили, что ей действительно нужно? Да, она хочет уйти. Чем скорее, тем лучше.
— …я могу переехать к маме… — продолжал говорить муж.
— Не надо, — перебила его Яна. — Я сама.
— Что?
— Я уйду.
Ей нужно было самой сделать этот шаг. Не просто остаться сидеть и наблюдать, как он покидает ее жизнь, а двигаться самой. Иначе она сойдет с ума. И она повторила:
— Я уйду. — И неожиданно для самой себя добавила: — В конце концов, у тебя столько же прав на эту квартиру, как и у меня.
Муж промолчал, похоже, был искренне удивлен.
Она и сама не понимала, что с ней творится. Откуда этот альтруизм? Похоже, все и вправду стало не таким, как раньше. Она в том числе.
— Я ухожу от мужа, — сообщила она Артему на следующий день.
Он кивнул, как бы говоря свое любимое «объяснимо». И все.
— Не предлагаешь поселиться с тобой? — стараясь, чтобы это звучало как шутка, спросила Яна.
— А ты этого хочешь? — спросил он.
— А ты?
— Я — да.
И пошел заваривать чай.
Для мужика подобное равносильно признанию в любви. И как ей это? Возбуждает? Льстит? Она прислушалась к себе. Облегчение. Удивительно, но она испытывала именно его. Облегчение от того, что не надо лукавить, изображать из себя неизвестно что, врать, все время держать себя в руках. «Он скушает меня такой, какая я есть», — подумала она. И удивилась: неужели такое действительно возможно? Пошла за ним в кухню.
— То есть тебя не смущает то, что такая…
— Какая? — обернулся он к ней.
— Ну, не знаю. — Яна пожала плечами. — Стерва. Жаба. Расчетливая и эгоцентричная.
— Ты на самом деле считаешь, что ты такая? — усмехнулся Артем.
— А разве нет?
— Да ясное дело, нет. Просто тебе надо немного расслабиться. Отдохнуть от всего. И в первую очередь от себя самой.
— Да? А разве это возможно?