— Теперь ты стала старше и мудрее. Дай им шанс.
— Благодаря твоей маме, у меня нет выбора.
Она снова улыбнулась, показывая этим, что не сердится на Дайану.
— Для мамы семья — дело святое и внуки тоже. Ведь Роби их единственный внук, не правда ли?
— Да?
— Дети — это мощный магнит.
— А ты когда-нибудь собираешься иметь детей?
Она не подумала, что задала очень личный вопрос.
— Да, — ответил он, опустив глаза, — хочу. А ты планируешь еще иметь детей?
— Даже не знаю… Это очень трудно — одной растить ребенка.
Том шагнул ей навстречу.
— Но ты больше не одна.
— Нет, — сказала она, подняв на него глаза.
Джен не хотела вникать в тот глубокий смысл, который он вложил в этот разговор. Их взгляды встретились.
— Теперь у меня есть друзья, — сказала она очень нежно. — Люди, которые хотят мне добра… твои родители.
— Я имею в виду не моих родителей. — Джени машинально отметила, каким низким стал голос Тома. — Мы можем быть больше, чем друзьями.
— Я не знаю.
Он наклонил голову, пытаясь поцеловать ее. Сердце ее бешено заколотилось. Нужно приложить все силы, чтобы не повторить то, что случилось раньше, в мастерской. Ничего не изменилось. Они по-прежнему были из двух разных миров и по-прежнему не могли соединиться. Она должна всегда об этом помнить, даже если Том забудет.
— Это не сработает.
— Это сработает. — Он прижал свои губы к ее губам и обнял так крепко, что она не смогла отстраниться. — Я знаю, между нами что-то есть.
Она почувствовала, как горячие слезы текут по ее щекам. Он поднял голову.
— Что случилось?
— Мы путаем с тобой заботу и ответственность с чем-то еще, Том. Мне не нужна твоя жалость. — Ее голос дрогнул. — Я не хочу, чтобы ты ошибался.
— Да ничего я не путаю! — воскликнул он. — Никогда не чувствовал к тебе жалость и докажу это.
— Нет. — Она положила руку ему на грудь, удерживая его. — Я не хочу, чтобы потом ты раскаялся и обо всем пожалел. Нельзя путать любовь с благодарностью.
— Это все, что ты ко мне испытываешь? Благодарность?
— Да, Том, извини.
Это была сплошная ложь, но она чувствовала, что должна сказать именно это. Господи, как он ей нужен, с его сердцем и его душой!
— Никогда не поверю, что ты не хочешь этого так же, как хочу я, — сказал он, опуская руки.
Пальцы ее сразу похолодели. Она даже поежилась, надеясь, что он этого не заметил.
— Я не лгу. — Тень мимолетной тоски на его лице обожгла сердце. — Никогда.