Элтон, не отрываясь, смотрел на нее, и губы девушки, невольно, дрогнули, словно в предчувствии. Его поцелуй обжег ее. Дайв придвигался все ближе, накрывая девушку своим телом. Его руки ласкали ее слабеющее тело, бережно исследуя каждый его изгиб, и она чувствовала его прикосновения, даже сквозь толстый твид пальто. Она постепенно растворялась в нем, красота вокруг, запах молодого, сильного мужского тела, окончательно, лишили ее ощущения реальности. Его имя со стоном слетело с трепещущих губ девушки. Его дыхание стало горячим и частым, он чувствовал ее желание. Он осыпал частыми, короткими, жгучими поцелуями ее лицо и шею, точно слепой. Наконец, она подняла руки и, легонько, оттолкнула широченные плечи, желая положить конец этой опасной для нее ситуации. Она не заметила, что он расстегнул ее платье, она ничего не замечала, и не чувствовала, кроме теплоты его губ, которые так, нежно и настойчиво, ласкали ее, но сейчас она вся встрепенулась, словно он причинил ей боль.
— Что случилось? — Он с удивлением посмотрел в ее расширившиеся глаза. — Я не сделаю тебе больно, не бойся. — Он не отпускал ее.
— Нет…
Она резко поднялась, уже с силой отталкивая его, и он, сразу же, отстранился, его лицо превратилось в бесстрастную маску.
— Это он, не так ли? Быть может, все прошло, но вы все еще думаете о нем. — Дайв, спокойно, смотрел на нее, откинув упавшие на лицо волосы. — Вы так сильно любите его? Он, должно быть, оставил вас, для него все кончено, но вы все еще любите его. Это ужасно!
Элтон отвернулся, положил руки на руль, и тут Сандра заметила, что они, слегка, дрожат, но больше ничто не выдавало его чувств, словно до этого они говорили о погоде.
— Я не могу, я ничего не могу объяснить. — Сандра готова была расплакаться, закусив губу, борясь со слезами, она, судорожно, застегивала платье. Покончив с ним, она плотнее закуталась в пальто.
— Простите. Верите вы или нет, я не хотел обидеть вас. Я не тот мужчина, который гоняется за приключениями, и прошло много лет с тех пор, когда я занимался любовью в машине. — Внезапно он остановился. — По-моему, мне не стоило этого говорить, я опять навредил себе. Все, что я хочу сказать, это…
— Я знаю, знаю. — Она боялась посмотреть на него, думая, что он сможет прочитать многое по ее глазам и сосредоточилась на пейзаже за окном. — Едемте домой, прошу вас, — тихо проговорила она.
Он ничего не сказал, завел машину, проверил зеркала заднего вида и включил, в надвигающейся темноте, фары, окрасившие дорогу впереди в желтый цвет.
Она с ужасом думала, что стена, которую она с небывалым усердием возводила вокруг себя все эти пять лет, рухнула с такой легкостью. Она никогда не позволяла мужчинам целовать себя и даже завоевала репутацию фригидной женщины, но принимала это без всякой обиды. Самых достойных и милых мужчин отпугивала ее холодность, а здесь чуть ли не сама, бросилась в объятия Дайва. Она глубоко вздохнула и вновь подавила рыдание. В чем его можно обвинить, если бы он не сдержался и пошел дальше? Она сама дала ему зеленую улицу… Интересно, о чем он думает?