Все мы, кроме Цимлянского и Орич, были затянуты в парадные черные мундиры СС. Щеголь Цимлянский был в темно-синем костюме с уголком красного платка в кармане, а Мария в такого же цвета жакете и черной юбке, которая вместе с узкими туфлями на высоком каблуке выгодно подчеркивала стройность ее тонкой фигурки. Вернер Хенке руководил отделением почетной охраны.
Через несколько минут «летающий вагон» доставил нас в один из ангаров, где, зависнув пару секунд на месте, он дождался, когда под ним скользнут в стороны тяжелые створки, и опустился несколькими этажами ниже, в недра Квейка. Мы вышли наружу.
Перед нами предстал узкий и длинный зал с высоким сводом, поддерживаемым рядами мощных колонн слева и справа от нас. Колонны были традиционно испещрены изящной резьбой, а сквозь витражи далекого свода падал, казалось, самый настоящий солнечный свет, естественным светом заливая все вокруг. В сопровождении Сото мы двинулись к противоположной стороне зала, где виднелись растянувшиеся почти во всю высоту грандиозного сооружения полотнища с золотой свастикой Шумера и черной свастикой Третьего Рейха. Позади нас, с пистолетами-пулеметами наперевес, следовали два отделения эсэсовцев, выстроенные Хенке в две ровные шеренги.
Десять минут спустя мы достигли группы встречающих персон, собравшихся под знаменами в конце зала. Ран поступил умно, остановив нашу процессию на расстоянии нескольких метров от шумерян, и нам не пришлось сильно задирать головы вверх, чтобы их рассмотреть.
Это были прекрасные и величественные, как боги, трехметровые гиганты. В центре группы стояла женщина, идеальными чертами лица и пропорциями тела напоминающая древнегреческую статую. Светлые волосы на затылке туго стягивала серебристая лента. Статное тело облачало длинное, ниспадающее до пола платье, отливающее золотом и перехваченное в талии широкой лентой пояса стального цвета. На плечах покоился тяжелый пурпурный плащ. Рядом с ней высилась фигура другой женщины, лицо которой от подбородка и почти до самых глаз прикрывала тонкая, но плотная вуаль золотистого цвета. На ней тоже был плащ, но черного цвета. Золотистая лента сдерживала волну темно-каштановых волос. Справа и слева от женщин и чуть позади них стояли два офицера в белых мундирах, отливающих серебром и золотом нашивок. Оба темноволосые и голубоглазые. Правая часть лица того офицера, что стоял рядом с женщиной в черном, была испещрена тонкими белыми шрамами, отчего казалась собранной по кусочкам, словно мозаика. Оружия при них я не видел. Шумеряне чувствовали себя в полной безопасности. Но через некоторое время, по чуть заметным швам на полу, я понял, что вся наша делегация стоит на гигантских створках, готовых, по всей видимости, в любой момент распахнуться.