— Это совершенно законное предложение работы, — возразила я.
— Той, за которую тебе заплатят, или той, которой ты займешься на самом деле?
— Я совершенно точно выполню работу, на которую меня нанимают.
Трубка снова взорвалась громким смехом, к которому присоединилась и мама.
— Поговорим позже, — сказала она. — Целую!
Она дала отбой, и я довольно улыбнулась. Она не сказала твердое «нет». Я включила радио и поехала дальше. По дороге домой я заглянула к Райне поесть попкорна и посмотреть записи тех телешоу, которые мы пропустили за время поездки. Было уже очень поздно, когда я наконец повесила доску для криббеджа на ее законное место, и я от всей души надеялась, что устала настолько, что засну как убитая.
Я не ошиблась. Я действительно моментально заснула. И снова пришли сны.
Комната переливалась всеми оттенками алого сочетавшимися с цветом моего халата. Я сидела перед трельяжем и наносила на лицо крем для снятия яркого сценического грима.
В дверь постучали. Три частых коротких удара и еще один, через промежуток. Наш условный сигнал. Я легко вскочила и поспешила открыть дверь, стараясь действовать совершенно беззвучно. Я не хотела его впускать до того, как буду совсем готова. Я уселась обратно перед зеркалом и быстро стерла с лица остатки грима. Затем приглушила свет настольной лампы и ответила:
— Входите!
Я не повернулась ему навстречу, но наши глаза встретились в зеркале. Вот уже год продолжалась наша связь, но все равно я нервничала при каждом нашем свидании. Я никогда не видела такого красивого мужчину. Не то чтобы он поражал своим совершенством. Его нос немного утолщался на переносице, как будто его давным-давно сломали, да так и не выправили. И хотя он был совсем молод, легкие морщинки залегли в уголках глаз. Они придавали ему индивидуальность: он выглядел как человек, которому уже пришлось сразиться с жизнью и победить.
— Почему так долго? — спросил он, снимая шляпу и входя в комнату. — Я уже забеспокоился.
Я резко развернулась на стуле, готовая ответить колкостью, однако увидела, что он улыбается. Я мигом успокоилась и рассмеялась в ответ. Он просто хотел подшутить надо мной! Правда, он всегда чересчур тревожится из-за меня, хотя знает, как раздражает меня его опека — и вот теперь решил на этом сыграть.
— Ты такой гадкий! — сказала я.
— Зато ты была очень, очень хороша! — с этими словами он вынул из-за спины большой букет ирисов.
— Тебе правда понравилось?
— Еще ни один Гамлет не мог похвастаться такой чудесной Офелией.
— За последние две сотни лет? — уточнила я. — Боюсь, тебе все же не хватает опыта для таких утверждений.