— Вот бы Квинт удивился, — криво усмехнулся Федор, вспомнив ершистого рыбака из Бруттия, вместе с которым делал свои первые шаги по италийской земле в составе римского легиона, — если бы дожил, конечно. Весь его родной Бруттий теперь мой, включая рыбацкие деревеньки. Ну ничего, я о них позабочусь.
Однако это было еще не все. За проливом, на Сицилии, у Федора тоже были земли, отписанные ему еще до похода на Карфаген. Теперь же Ганнибал удвоил их территорию, так что и на густонаселенном острове Федор мог считаться крупным землевладельцем, чье поместье располагалось неподалеку от города Панорма.
Отложив все прочитанные дарственные, Чайка с опаской взялся за последнюю, даже не представляя, что еще приготовил для него Ганнибал. С минуту он сидел на скамье, поглядывая на свернутый и запечатанный папирус и не находя в себе сил его вскрыть. Наконец он все же осмелился сломать печать — собственная область, почти своя страна, у него уже была, чего еще бояться, — и прочел о том, что Ганнибал возвращает Федору Чайке все его владения в Карфагене и прилегавших землях, которыми он пользовался еще во времена власти свергнутого сената. А сверх того, Ганнибал дарил ему три военных корабля — быстроходные триеры — и пять торговых судов, «приписанных» пока к гавани Карфагена. Содержание экипажей и кораблей этого флота теперь полностью лежало на новоиспеченном судовладельце.
— И что мне со всеми этими кораблями и землями делать? — недоумевал новоиспеченный плантатор.
Впрочем, он не зря провел столько лет жизни в самом богатом торговом городе Обитаемого мира среди финикийских купцов, а они были лучшими. Гены жителей Карфагена, возникшего в силу торговой экспансии далекой Финикии, сказывались и на нем, хотя Федор Чайка был рожден очень далеко отсюда.
«Надо будет приказчика толкового разыскать, — вспоминая канувшего в безвестность Акира, заработала его военная голова, обдумывая, как бы использовать с выгодой для семьи свой новый флот, — да людей торговых набрать ему в помощь и подрядить их на какое-нибудь долгое прибыльное дело. Можно масло оливковое возить из Африки и туда что-нибудь полезное завозить, ткани, кувшины или что еще… Хлеб, например, из Скифии, у Иллура покупать по знакомству. Греки, вон, отродясь себя без завоза зерна прокормить не могут. Все в Крым плавают. А мои пять торговых кораблей товаров много смогут перевезти. В придачу с тремя военными можно и целый караван соорудить в далекие земли. Самому-то этим заниматься будет некогда. Воевать надо».
Федор даже позабыл о текущих делах — такие перед ним разворачивались перспективы. Мысленно он уже наладил торговлю с заморскими странами. «Ладно, — одернул он себя, — пора и войной заняться. А война, выходит, все же прибыльное дело, хоть и опасное».