Насухо вытершись, Дрого зашел в спальню брата и отыскал в платяном шкафу длинный халат. Не успел он в него облачиться, как появился Маниу.
- Конь довольный, - сообщил тот с широкой улыбкой. - Ужин внизу.
- Спасибо, Маниу, - сказал Дрого, - я тебе очень признателен.
Во рту у него пересохло, и, лишь осушив два стакана лимонного сока, Дрого почувствовал, что его губы начали нормально двигаться. Еда была простой, но изголодавшемуся Дрого она показалась божественной амброзией.
Когда с ужином было покончено, Маниу убрал пустые тарелки.
- Я сейчас уходить. Утром приносить завтрак. Который час?
- Не слишком рано, - ответил Дрого. - Мне нужно выспаться, так что не буди меня.
Он вспомнил, что жители Козана славились своей болтливостью, но, видно, его брату хватило ума приучить слугу говорить как можно меньше.
Дрого, с его способностью к языкам, уже проезжая по городу, понимал многое из того, что говорилось вокруг. Он не ошибся, предположив, что козанский язык являет собою смесь русского с румынским с небольшой примесью греческих слов, которые встречались во многих балканских языках. И был уверен: через несколько дней он сможет говорить на этом языке так, чтобы его понимали, а через неделю заговорит свободно. Но сейчас единственным его желанием было поскорее забраться в постель и уснуть.
Поблагодарив слугу за ужин, Дрого Форде поднялся по лестнице, снял позаимствованный у брата халат, бросил его на стул, задул свечу и с наслаждением вытянулся в постели.
Мягкая удобная постель вот уже несколько месяцев была пределом его мечтаний. Он спал в палатке, в пещере, на сырой земле. Ему приходилось ночевать в домах, где пахло хлевом и где постелью ему служили рваные тряпки. Но сейчас все было позади, и можно было спокойно заснуть. Он ощущал себя почти что в раю.
Сунув руку под подушку, он нащупал свои записи, ради которых рисковал жизнью. Потом он закрыл глаза и провалился в сон.
Дрого Форде проснулся и с удивлением обнаружил, что в комнате темно. Ему казалось, что он спал целую вечность, а ведь сейчас в Козане светало рано. Наконец он сообразил, что уже вечер следующего дня и он проспал почти сутки.
Раздвинув занавески, Дрого выглянул в окно. С крыш домов сползали последние отблески заходящего солнца. Он потянулся, широко раскинув руки, не подозревая, что в этот момент похож на греческого бога, и понял, что проголодался.
Подобрав со стула брошенный вчера халат, он надел его и спустился в столовую. Слуги нигде не было. Стол был накрыт, и на том же месте, где он сидел вчера, стоял чистый прибор. Под блюдом с холодным куриным салатом лежала записка: «Ты спать. Я приходить завтра».