Но этот мужчина настолько привык поступать по-своему, что не мог пережить, когда кто-то другой решил сделать его дом немного уютнее. Нет, с нее довольно властной и деспотичной матери!
Эбби, вероятно, рассказывает сейчас Шейле о его жизни, подумал Тернер, проверяя снаряжение. Вряд ли это может кому-то показаться хоть капельку интересным.
Ему не понравилось, когда дети за столом начали корчить друг другу рожи, глупо хихикать и баловаться.
Но потом он подумал, что они ведь не его дети. Он специально вел себя сдержанно, думая, что Эбби или Шейла последуют его примеру. Но они присоединились к детской игре и хорошо повеселились за завтраком.
Конечно, не такой уж это ужасный проступок, пробормотал он себе под нос, закидывая веревки на плечо и прикрепляя седло к бедру.
Тернер был строгим воспитателем для своих брата и сестры, словно боялся, что они потеряют к нему уважение, если он позволит себе дурачиться, и тогда все его усилия пойдут прахом.
Вероятно, именно поэтому он занялся дрессировкой лошадей. Это было удовольствие, которое он мог себе позволить. Это оказалась работа не из легких, но ему она приносила огромное удовлетворение. А забавы и развлечения не для него.
Детский смех и смех Шейлы звенел у него в голове, заставляя глупо улыбаться.
Он снял со стены ту попону, а потом пожалел об этом. Чем она ему помешала? Ведь эта попона ничего не испортила и чудесно смотрелась на стене.
Если он мужчина, то должен повесить эту попону на место. Тернер вздохнул и отложил ее в сторону, чтобы потом забрать с собой в дом.
Неожиданно Тернер почувствовал, что хочет поскорее вернуться обратно.
Он зашел в загон, громко и пронзительно свистнув сквозь зубы. Лошади повернули к нему головы и навострили чуткие уши, готовясь исполнить любое его приказание. Теперь его внимание полностью сфокусировалось на животных.
— Хорошо, Мармелад, — сказал он. — Ты первый.
Трепеща от волнения, Шейла набрала телефонный номер, надеясь, что ей ответит автоответчик, но этого не произошло.
— Шейла, — взвизгнула ее мать. — Где тебя носило?
— Три дня вокруг света в каноэ! Теперь меня занесут в Книгу рекордов Гиннесса.
— Я беспокоилась за тебя. Ты что, издеваешься?
— Мама, я собираюсь остаться здесь на несколько дней.
— Где?
— В доме дяди Ники, в Монтане.
Ее мать помолчала.
— В доме его тети и дяди?
Шейла поняла, что сейчас могла бы обмануть мать, если бы захотела. Ведь, в конце концов, у Ники на самом деле были тетя и дядя.
Но она не хотела никого обманывать.
— Только его дяди.
— Его дядя живет один?
Шейла промолчала.
— Он красивый, Шейла? Да?