Но как, ни крути, я единственный кто тут обладает таким даром, и за мной постоянно следит брутальный мужик в черном балахоне. Кстати, похоже, что он еще и мысли читает.
Я, конечно, не обвинил себя в развязывании войны с Японией, а потом и с Китаем, но был к этому причастен с большой долей вероятности.
Допив бутылку, я решил на этом остановиться, а утром еще раз все обдумать. Тем более у меня назрел план действий.
***
Возможно, я не умел снимать с себя симптомы похмелья, а, возможно, не так этого хотел его окончания, в общем, я опять болел. А с чего я вообще решил, что я вообще что-то умею. Голливуд накладывает отпечаток на людей. Как просто мы верим в сказки. Неделю назад все было понятно, страшно, жутко, но понятно. Позавчера нерушимые догмы рухнули, мир оказался другим, я оказался не тем, кем я есть. Вчера из пазлов разрушенного понимания сложилась новая картина, причем мне досталась роль супергероя. А сегодня я должен буду ринуться спасать мир.
Последняя мысль была отнюдь не иронией. Вчера под действием этилового спирта я действительно собирался этим заняться.
Мне вдруг стало смешно.
Глупо, наивно, безвкусно. Вот, что я хотел сказать о сюжете.
Я лежал в холодной комнате и слушал, как за окном воет ветер. Не вставая с кровати, я посмотрел в окно. Холодное осеннее небо.
Сейчас зайдет Даша, услышит, что я проснулся, и с немой укоризной будет смотреть на остатки вчерашней пьянки, но ничего не скажет. Я сам себе неплохой палач, и она это знает.
Встанет у окна и будет смотреть на мое бренное, измученное ядом тело. Я подойду к ней, скажу, что теперь все будет по-другому, крепко прижму, почувствую, как она дышит. А сквозь ее волосы я увижу серый Челябинск за окном.
Выдерну компьютер из ожидания, и быстро напишу в блоге, что я вернулся и начал новую жизнь.
Мне надо заканчивать пить. Белая горячка это опасная штука.
Я перевернулся на бок. Возле другой стены тихо гудел персональный компьютер. Я улыбнулся. В разрушенном Челябинске нет электричества. А в рамке в виде сердечка нет Дашиной фотографии.
Уже прекрасно зная, что увижу, я медленно подошел к окну. По пути я взглянул на компьютер, он даже не был воткнут в розетку.
Не так давно я хотел прыгнуть с балкона, так почему бы и не сделать этого сейчас.
Я открыл окно. Холодный ветер ворвался в комнату, ударяясь об собранные жалюзи.
Подоконник был не большой, но его вполне хватило, чтобы удобно сесть, свесив ноги на улицу.
Когда-то я так часто сидел и курил. Мне просто нравилось вот это состояние. А сейчас я вдруг понял, что ничего не изменится, прыгну ли я вниз или вернусь в комнату. Этот мир стал иррационален, а потому, скорее всего, он не реален.