Брент поморщился:
— Да нет никакого Тваребога, сколько раз можно повторять! И Границы, и стены вокруг городов, и Иггровы огни сотворили дхэры — сразу после вторжения, когда они еще не знали, чего ожидать от этого мира, и были переполнены сил.
— Но зачем им Границы и стены? Царствие же все равно единое!
— Кто их знает. То ли боялись, что придется воевать друг с другом. То ли решили держать «домашний скот» по разным клеткам — так он и дерется меньше, и присматривать за ним легче, — желчно предположил жрец. — И не спутаешь, где чей.
— Вы же сказали, что как только вернется Привратница, дхэры исчезнут, — робко подала голос Радда. — Как же они тогда вообще сумели прийти?
«А, — подумал Брент, — чего уж там…»
— Улучили момент, когда старая Привратница умерла, а новая еще не родилась, и, одновременно напав на храмы ордена по всему миру, перерезали жрецов. Триста лет мы еще боролись — уцелевшие пытались собрать и обучить новых, найти ребенка раньше йеров, спрятать его, инициировать… пытались, даже когда поняли, что это бесполезно. Храмовникам требовались считаные дни, чтобы обнаружить и убить ребенка, а молодые жрецы, внезапно обретшие непривычную, пусть и долгожданную силу Потока, не могли им противостоять.
А потом дхэры придумали, как уничтожить Привратницу навсегда. Я сам видел, как Архайн вонзил в ребенка свитый из ирн клинок, который должен был разрушить ее сущность, отрезать ей путь к человеческому воплощению… И ему это удалось. Я показал вам, как создать из лозы плоть, — и точно так же могу вернуть ее к камалейному истоку. Йер проделал с Привратницей то же самое. — Брент перевел взгляд на Джая. — Потому я и допытывался у вас, что произошло в святилище. Пытался понять, кто или что открыло ей дорогу к возвращению.
— И как, понял?
— Полагаю, вы убили создателя клинка, и это каким-то образом повлияло на события. — Но голос у жреца был неуверенный. Дхэры не могли не предусмотреть такой возможности, ведь даже они не вечны. Брент пару раз видел, как Приближенные с величайшими почестями хоронили Глашатая, но весть об этом не выходила за пределы святилища, а вскоре невесть откуда появлялся новый дхэр.
Нет, тогда бы Глашатаи не казались такими растерянными. Скорее всего, убийство дхэра — простое совпадение. Одновременно с ним произошло что-то еще, возможно, вовсе не в святилище, и даже не в Орите…
Однако его спутников эта версия вполне устроила.
— А что было дальше?
— Гибель ордена прошла почти незамеченной, как и его существование. Дхэров было слишком мало, чтобы силой поработить весь мир, и они решили действовать хитростью, обратившись к процветающему в то время культу Двуединого. Когда храмы обрели поддержку со стороны «бога», их влияние начало быстро расти. Вскоре оно превысило мирское, и когда правители попытались осадить зарвавшихся храмовников, было поздно: армия перешла на сторону дхэров, а народ, который во время междоусобиц владык еще худо-бедно удавалось вдохновлять на «защиту родной земли», восставать против бога отказался наотрез. А потом историю немножко переписали, добавили Тваребога, немножко страшных баек… — Брент споткнулся, чуть не упал в охотно растопыривший листья куст, обругал себя за беспечность и закончил с трепом. Пусть сами Летопись Изначальную читают, если так интересно.