Он уже совершенно забыл о вчерашнем Валеркином предательстве и через две минуты сидел на скрипучем табурете сбоку от бабки Потапихи, которая колдовала над каким-то странным тестом.
– Ну и правильно, што меня позвали, – бормотала она. – А то все теперь одного Кузьмича и зовут. Как будто евойные заговоры одне тока и помогают. А кто, интересно, пузо зубовской невестке заговорил? А макаровскому мальчонке кто загрызал грыжу?
Потапиха сильно колотила в кадушке свое чудодейственное тесто, и от этих усилий и еще потому, что летом пришлось топить печку, она быстро вспотела и стянула с себя глухую черную кофту из плотной блестящей ткани, названия которой Петька не знал. Но зато он знал, что бабка Дарья тоже давно хотела такую, а дед Артем все никак не мог собрать денег, чтобы отправиться за ней в райцентр, поэтому бабке Дарье приходилось пока терпеть.
– А этот чиво здесь? – спросила Потапиха, покосившись в Петькину сторону. – Чужой глаз нам тут не нужон.
– Они с Валеркой друзья, – еле слышно откликнулась Валеркина мамка. – Пусть посидит немного.
– Ну, гляди. Только глаз-то у него черный. Видала? Такие вот – они самые глазливые и есть.
Валеркина мамка испуганно посмотрела на Петьку.
– Сглазит – и не чихнет, – добавила бабка Потапиха.
– Я глаза закрою, – быстро сказал Петька. – Или сяду вон туда. Под стол. Оттуда меня не видно.
– Ты уж сядь, Петя, – жалобно попросила его Валеркина мать. – А то мало ли что.
– И не мало ли што, а точно, – подтвердила Потапиха, белея нижней рубахой, как странная снежная баба в душной полутьме комнаты. – Давай лезь под стол.
Темно в доме было из-за наглухо запертых ставен. Валеркина мамка с Потапихой сами закрыли их десять минут назад.
– Свет в таком деле помеха, – с порога заявила Потапиха. – От света как раз вся болезнь.
И петуха она тоже велела удалить из двора, чтобы не стал кукарекать.
– А то закукарекат, и вся лечеба насмарку. Коту под хвост.
Поэтому петуха заперли в бане. Две тощие курицы, чудом дотянувшие до победы и не съеденные в последнюю военную весну, сразу пришли туда следом за Валеркиной мамкой и неуклюже пытались взлететь на отдушину, чтобы заглянуть внутрь.
– Пестренькую потом мне зарежь, – сказала Потапиха, задумчиво глядя на прыгающих около бани кур.
Она всегда брала за свою помощь курочку.
А Петька в этот раз совсем не ожидал, что Валерке будет так плохо. После вчерашней драки на станции и вообще после всего, что там с ним произошло, у него возникло твердое ощущение, что теперь все должно пойти по-другому. Как-то не так. Как-то лучше. То есть не то чтобы война с японцами началась прямо сейчас или у него самого вдруг появился отец – нет, на такое он не рассчитывал, – но вот чтобы Ленька к нему больше не лез, а у Валерки пореже бежала из носа кровь – это было бы да. Это вроде по-честному.