Раз поперла такая масть.
Но Валерка теперь лежал на широкой деревянной кровати, а его мамка погибала от страха, слоняясь из угла в угол с полотенцем в руках, не находя в себе сил остановиться.
– Ты бы села, – сказала ей наконец Потапиха. – А то у меня из-за тебя тесто никак не подойдет.
– Как это из-за меня? – растерянно спросила Валеркина мамка. – Почему из-за меня?
– Дак из-за кого же ишшо? Малой под столом сидит. Ему оттудова сглазить нет никакой возможности.
– Ладно, – сказала Валеркина мамка, и Петька увидел, как ее ноги напряженно замерли у табурета.
Рядом с ногами бабки Потапихи они вели себя очень робко, и по ним сразу же было видно, что они чего-то ждут. Если бы Петька не знал, в чьем доме находится стол, под которым он сейчас сидит на полу, крепко зажмуриваясь, а иногда на всякий случай даже прижимая глаза руками, то можно было подумать, что в гости пришли ноги Валеркиной мамки, а не бабки Потапихи. Бабка стояла твердо, как десантный корабль, наполовину корпуса выскочивший на берег, а Валеркина мамка все время переминалась, замирала и вздрагивала, поднимая то одну, то другую ногу на перекладину табурета.
– Помрет? – еле слышно спросил ее голос.
– Кто? Малец-то? Не, не помрет, – ответил голос бабки Потапихи.
Ее обрезанные из валенок чуни, которые она не снимала даже в такую жару, повернулись в сторону табурета. Как настоящий корабль, она и поворачивалась вся целиком.
– Чиво удумала – помирать? Куды иму помирать? Жопа ишшо не округлилась.
Ноги Валеркиной мамки замерли на секунду, а потом согласно опустились с перекладины на пол.
– Правда?
Петька хорошо знал эти ботинки. Валеркина мамка купила их, когда пришла похоронка на Валеркиного отца. Она тогда долго сидела в сенях, смотрела на дырки от гвоздиков, на паутину – не заметила даже, как почтальон дядя Игнат попрощался и тихо ушел. А потом спрятала похоронку за зеркало, молча собрала Валерку и поехала с ним в райцентр. Оттуда Валерка вернулся с этими вот ботинками на ногах. В Разгуляевке ни у кого из пацанов таких не было. Даже взрослые в настоящих кожаных ботинках ходили не все. Боты из войлока, сапоги, чуни. А тут вдруг ботинки.
Но Валерка их совсем не жалел. Ухайдакал за одну зиму. Лишь бы другие пацаны брали его с собой поиграть. И мамка его не ругала. А когда они развалились, начала носить их сама.
В них однажды и пришла в школу к учительнице Анне Николаевне. Попросила показать на карте, где находится Сталинград. Посмотрела на него, накрыла ладонью, постояла так и потом сказала: «Спасибо».
То ли Анне Николаевне сказала, то ли всей большой карте СССР.