– Не попадешь! – крикнул он и швырнул камень обратно на дорогу.
Правда, кидал так, чтобы самому не попасть.
– Ах ты, ешкин котенок! – охранники уже вдвоем вскочили на ноги, и в кусты полетел град щебня, пыли и мелких камней.
Абсолютно счастливый Петька бегал среди деревьев, уворачивался от камешков и время от времени сам побрасывал что-нибудь на дорогу, чтобы охранникам не стало скучно. Здесь было гораздо интереснее, чем в столовой с теткой Аленой, потому что, во-первых, это было вроде как продолжение, а во-вторых, та ни за что бы не додумалась швырять кашу в ответ.
– Бери прицел выше! – радостно заорал Петька и тут же получил камешком в лоб.
– Попали! – сообщил он. – Я сдаюсь! Хватит! Вас двое! Нечестно!
Через минуту он сидел рядом с охранниками на пыльной обочине и толкал палец в дырки ствола.
– Застрянет, – предупредил его молодой солдат. – Хрен потом вытащим.
– Не застрянет. Я его облизал. А сильно огонь светит, когда строчишь?
– Сильно.
– Как из поддувала?
– Сильнее.
– Сразу из всех дырок?
– Ну да. А ты думал – из одной?
Петька промолчал для солидности, поняв, что спросил ерунду, и затем поспешил сменить тему:
– А если в упор – фрица насквозь пробьет?
– И не в упор пробьет. Метров с пятнадцати.
Петька посчитал что-то в уме.
– А трех фрицев пробьет? Если их друг за дружкой поставить?
– Не знаю. Наверное, пробьет. Только они так не встанут. Зачем им?
– Да это я так, на всякий случай. Интересно.
Охранники снова взялись за самокрутки, и Петька увидел, что у младшего это дело получается очень плохо.
– Давай я! – дернулся он и тут же зашипел от боли.
– Чо? Застрял? – захохотал седой. – Говорили тебе.
После освобождения пальца Петька снова несколько раз заботливо его облизал, повертел им над головой, поморщился, а потом молниеносно скрутил «козью ножку» для молодого солдата.
– Ух ты! – сказал тот. – Ловко. Где так научился?
– Городской, что ли? – снисходительно спросил его Петька.
– Из Петропавловска, – ответил солдат.
– Тогда все понятно.
Еще минуту они втроем молча курили, задумчиво рассматривая поднимавшийся к верхушкам деревьев дым, жмурились на солнце, тягуче сплевывали в пыль себе под ноги, смотрели на сворачивающуюся в черные шарики слюну и на то, как Петька давит эти общие шарики голой пяткой. Потом охранники поднялись, закинули за спину автоматы и собрались уходить.
– Ну, давай, шкет, – сказал седой.
– И вы давайте.
Они обменялись крепким рукопожатием и уже почти разошлись, когда седой вспомнил вдруг о том, что хотел спросить в самом начале.
– Слышь, пацан! – окликнул он Петьку. – Так ты старшого нашел?