На перекрестке его ожидали Думитру, Паулина и Анна. Парни распрощались с мужчинами, собравшимися перед корчмой, потом остановились у моста через речку, отделявшую село от поля, от остального мира. Им обоим было тяжело сделать еще шаг вперед, шаг, который на какое-то время отрывал их от той жизни, которая принадлежала им по-настоящему. По ту сторону реки, за деревянным мостом, начинался менее известный им мир. Девушки остались на берегу и плакали, обнявшись, крепко прижавшись одна к другой, прислушиваясь к звуку шагов по сухому деревянному настилу моста.
Вступив снова на землю, парни, как по команде, повернулись, попрощались с любимыми, селом. Никулае извлек из ранца одну из гранат и бросил ее далеко на влажный гравий у края воды. В спокойный воздух взвился клубок дыма, от взрыва вздрогнули акации в роще. Сестры испуганно вскрикнули, из окрашенной в желтый цвет корчмы на краю села вышли несколько мужчин и с любопытством смотрели в ту сторону, где раздался взрыв. Думитру, смеясь, удивленно посмотрел на своего друга.
— Ну, теперь пошли, господин младший лейтенант, ведь у нас впереди не близкий путь! — ответил на его взгляд Никулае, тоже улыбнувшись.
Было воскресенье, и поле было пустынным. В жирной земле дороги были видны следы шагов людей, лошадей, коров.
— Чья эта капуста? — спросил Думитру, показав рукой вправо.
— Откуда я знаю! — ответил Никулае, пожав плечами.
Издалека до них донесся смешавшийся с шелестом кукурузы свисток паровоза, заставивший их вздрогнуть.
— Сколько шагов нам осталось до вокзала, Митря?
— А ты знаешь, сколько шагов осталось до фронта?
Они рассмеялись.
Чуть погодя их догнал мальчишка. Он протянул им письмо для своего брата, который был на фронте, пожелал им удачи и какое-то время стоял, глядя воинам вслед, пока они не скрылись из виду. На рубеже полей остановились, не спеша попили воды из колодца, закурили. Потом наполнили фляги кристально чистой водой. Водой из родных мест. Двинулись дальше.
Перевалило за полночь, поезд застрял на какой-то незнакомой станции. Длинный черный состав стоял уже больше часа на влажных холодных рельсах. Почти все пассажиры, в большинстве своем военные — поезд шел к фронту, — спали.
В одном из купе возле окна дремал Никулае, прижатый в угол другими пассажирами. Сквозь полуопущенные веки он наблюдал мелькание в запотевшем окне огоньков фонарей на перроне. Иногда темноту снаружи пронизывал огонек спички или зажигалки. На перроне было много людей. Думитру спал напротив, уткнувшись подбородком в разрез расстегнутого кителя, изредка вздрагивая. В вагоне пахло портянками, потом, низкосортным солдатским табаком, мокрыми накидками и ранцами, никогда не просыхавшими до конца, чем-то кислым и затхлым. Сержант осторожно поднялся со своего теплого места, опустил оконную раму и высунул голову. Он чувствовал, что задыхается, а также хотел узнать, где они находятся.