Парень медленными движениями, не глядя на нее, разделся. Она взяла у него из рук одежду и повесила сушиться на бечевку рядом со своими юбкой и кофточкой. Потом он снова сел возле огня, уставившись на трепещущие жаром угли. Позади него, у двери, она умывалась, нагнувшись над ведром, от которого шел легкий пар.
— Скажи по правде, ты когда-нибудь видел голую женщину? — спросила она прерывающимся голосом, продолжая мыться.
— Нет, — пробормотал он, неотступно уставившись в огонь. Подбросил несколько хворостинок, будто желая прогнать чары, в плену которых оказался и от силы которых не мог избавиться.
— Почему ты не посмотришь на меня? Я вовсе не уродливая, — сказала она, с улыбкой подходя к нему. — Умойся и ты, я тебе оставила воды. Хочешь, я тебе полью?
— Нет, нет, не надо! — ответил он с испугом, поднимаясь со своего места и направляясь в угол, где было ведро с водой.
— Ты хотел бы иметь такую жену, как я? — спросила Илонка, наблюдая из-под ресниц, как он моется.
Она сидела, подтянув коленки к подбородку и уставившись в огонь. По крайней мере, ему так показалось.
— Хотел бы…
— Я не намного старше тебя. Мне только двадцать два года… У меня больше нет никого на свете…
Он тоже вернулся к огню и сел, протянув к нему свои большие мокрые ладони.
— Если хочешь, я возьму тебя в жены, — пробормотал он через некоторое время, все так же не осмеливаясь взглянуть на нее.
— У меня ничего нет, но я многое умею делать… У нас будут и дети… Поедем к тебе, заведем хозяйство… А там посмотрим, что будет дальше. Не пропадем.
— А война?
— Война скоро кончится, мой дорогой. Ты не видишь, что у немцев вышибли дух?..
Девушка взяла его руку в свои, слегка сжала, поднесла к губам. Потом положила ее себе на бедро и тихо сказала:
— И ты мне нравишься. Если всевышний нам поможет, уцелеем…
Было уже поздно. Костер погас, угли покрылись пеплом. Девушка и парень сидели молча, и только снаружи доносился шум осеннего дождя, перемешивающийся с журчанием реки. Через щели в стенах барака до них начал добираться холод, заставляя их подрагивать. Они молчали, погруженные каждый в свои мысли. А может, они думали об одном и том же, кто знает! Через некоторое время она встала, подошла к полуразвалившейся кровати, ощупала ее руками, встряхнула, потом нырнула под рваное одеяло.
— Иди сюда! — позвала она его.
Он продолжал сидеть молча, в растерянности глядя на образовавшуюся в очаге кучку золы. Огонь погас, барак мало-помалу заполнялся темнотой.
— Ну не стесняйся же. Иди ко мне. Ведь я твоя жена, не так ли?
Василе тяжело поднялся, подошел к кровати. Какое-то мгновение он оставался стоять, почти касаясь головой прогнившего потолка. Потом несмело лег и вытянулся рядом с нею. Илонка быстро накрыла его одеялом, прижалась к нему, потом покрыла его щеки, губы поцелуями.