Но однажды кукольник пришел пьяный и перепутал роли. Та женщина или девушка стреляла из винтовки, рубила саблей захватчиков и по-солдатски бранилась, а солдат хныкал и трясся от страха. Понимаешь?
— К чему это ты клонишь?
— Но ведь ясно же, что кто-то поменял их ролями. Так и у тебя. Все, что ты обо мне думаешь, — творение твоей красивой и романтичной головки в одну из бессонных ночей. То прибавишь, то убавишь, то подправишь здесь, там, по чувствительным точкам…
— Я сейчас же позову дежурного врача, чтобы он дал тебе болеутоляющее.
— Ну а почему бы и нет?! Еще вчера мне было запрещено говорить. Сейчас запрет снят, но говорю я глупости… Ничего нет проще: позови доктора — пусть отнимет у меня голос.
— Какая мешанина, должно быть, в твоей голове…
— Идет вот так по жизни девушка, немного разочарованная, одна, которая, между прочим, не смогла стать студенткой. И когда она встречается с солдатом, у которого удалено несколько ребер и, кроме того, потеряна память, то она, так как у нее достаточно воображения, берется сделать из него героя, сотворить для него биографию. Очень мило с ее стороны.
— Ну а что кукольник, при чем здесь он?
— Я сначала думал, что ты не существуешь на самом деле, наяву, что я тебя сотворил из своих туманных воспоминаний, из моих смутных желаний, неясных страхов.
— И это все?
— Все. Мы существуем в действительности. Все остальное мы воссоздали из наших грез и снов. И да ну с ним, с кукольником, не будем думать о нем!
* * *
— Прошу тебя, попытайся вспомнить и рассказать, как все произошло.
— Было много воды и большой пожар… Вначале должен быть огонь, не так ли? Это логично, вначале огонь, затем вода, которая тушит его…
Большая вода и большой пожар без всякой связи между ними. Солдат, что правда, то правда, проходит и огонь и воду. Солдаты как солдаты. Это их долг — защищать свободу и жизнь граждан.
Гырла [27]. Рыбацкое село в рукаве реки, в которую впадает речка, не имеющая даже другого названия. Просто речка. Село же получило свое название от речки, которой почему-то не дали названия ни местные жители, ни авторы учебников по географии. Когда мы приехали в село во время наводнения, трудно было сказать, Гырла впадает в Дунай или Дунай в Гырлу. А между ними есть полоска почти спокойной воды, как в лагуне. Эта вода постоянно росла, опрокидывая заборы, стены домов.
Сильный мотор на старой лодке. Привязываю ее к одному из столбов у дома, как привязывают лошадей к коновязи, рядом с черной пустой рыбацкой лодкой.
В доме вода. Посреди кровати среди грязного тряпья — маленький мальчик. Глаза большие, но в них ни испуга, ни удивления, ни вопроса, ни покорности судьбе. Женщина в желтой блузке ступает прямо по воде, которая ей доходит до середины икр. Мечется от одной стены к другой, как будто ищет что-то и не знает, где найти. Может, у нее есть какие-то сбережения и она никак не вспомнит, куда их спрятала? Или просто-напросто потеряла рассудок — все возможно при таких обстоятельствах. В любом случае у меня нет времени вести с ней долгие переговоры. Мое дело — немедленно эвакуировать жителей.