Но если натыкаешься на испорченный продукт, которым солдат может отравиться… Очевидно, ты, рядовой Вишан Михаил Рэзван, подкармливаешься еще чем-то кроме того, что получаешь в казарме. Чем-то, что не идет тебе на пользу. Моя обязанность — проверить твой чемодан. Согласен?
— Согласен, товарищ лейтенант.
— Вроде начинаем понимать друг друга. Можешь быть свободен. Если и завтра явишься на построение, как выжатый лимон, — нашу беседу придется повторить. Но она будет пожестче этой, и уж тогда не обойтись без наказания. Свободен!
Подношу руку к козырьку и поворачиваюсь на каблуках. Ясное дело — опять запутался в собственных ногах.
* * *
Я и Зина. Сижу, прислонившись к дорожному столбику спиной. Она смотрит на меня так, словно меня из воды вытащили. Инициативу Зина взяла на себя. Остановила грузовик с таким видом, как будто останавливала «скорую». Мы ступили на колесо и перешагнули через борт грузовика. Наверное, сидевшим на корточках на дне грузовика людям мы показались странной парой, но никто нас ни о чем не спросил.
В углу кузова были свалены запасная шина, кусок измазанного мазутом брезента, какие-то ящики с позвякивающими пустыми бутылками. Колода дров то и дело рассыпалась у нас под ногами. Куда собирается везти нас этот шофер? Где нас высадит? «Гайдуцкий привал». Палаточный городок, мотель, домики, палатки втиснулись в клочок: леса.
Мы хотим взять напрокат палатку. Администратор просит наши паспорта.
— Две палатки, — решает он.
Ясное дело, людей тут не очень много, но спорить не станешь. Плачу за две двухместные палатки. Администратор подмигивает:
— Смотрите, чтобы ничего такого… не вышло…
Даю ему еще несколько лей.
— Я говорю это потому, что тут уже было дело однажды. Шуму столько…
Видимо, администратору все наскучило здесь, и он ищет возможности почесать языком.
— Конечно, это ваше дело, вы можете разместиться и в одной палатке — это меня не интересует. Но все должно быть в порядке с регистрацией и квитанциями. Какие вы хотите палатки?
— Безразлично!
— Хорошо, пятая и девятая. Они как раз напротив друг друга.
— Решено. Пятая и девятая.
Проходя мимо, мы посмотрели на свои палатки. Пока что они нас не интересовали.
— Пройдемся немного по лесу.
— Давай!
Земля под ногами потрескавшаяся и шершавая, будто под деревьями прошелся пожар, не оставивший после себя даже пепла. Ни травинки. А может, она и не росла здесь вовсе. Кустарник. Какие-то зеленые розги, заполненные под тонкой кожицей хлорофиллом, пытались продлить свою безлистную жизнь. Вверху, в кронах деревьев, слышится странный шум — что-то вроде моросящего по железной крыше мелкого дождя: это волосатые гусеницы методично и старательно грызут жесткие дубовые листья.