— Верно.
— А теперь эти города отправили ко мне своих послов, заявляя, что они согласны перейти на нашу сторону, если мы готовы их защитить. Однако они ясно дали мне понять, что не желают менять одно рабство на другое.
— Понимаю. И что ты хочешь от меня?
— Ты встретишься с правительствами этих городов и обсудишь с ними возможность… присоединения, которое бы сохраняло их независимость и не оскорбляло их достоинства. Ты уяснил?
— Вполне, — ответил Филист.
— Это все.
— Все? — повторил Филист.
— А что? Нам еще что-то нужно обсудить?
Филист склонил голову.
— Нет, — ответил он. — Полагаю, нет.
И он покинул зал; Аксал ждал его снаружи, чтобы проводить домой.
Войдя, он увидел, что все находится в идеальном порядке: стены покрыты свежей краской, мебель и обстановка выглядят так, словно он никогда не уезжал отсюда.
Он сел, взял дощечку и стилос, тяжело вздохнул и произнес:
— А теперь — снова за работу.
Лептин пришел навестить его через несколько дней. Мрачный и в угрюмом настроении.
— А чего ты ждал? — спросил Филист, отодвигая записи. — Что он бросится тебе на шею?
— Даже и не надеялся.
— И зря: ведь он по-своему именно так и поступил. Он попросил тебя помочь ему — это все равно как если б он стал перед тобой на колени.
— Потому что он остался один, как пес. Он больше никому не может доверять.
— Именно. Теоретически он не может доверять даже нам. Когда мы с ним расставались, положение было весьма туманным.
— В твоем случае, не в моем.
— Верно. На самом деле я уверен, что его чувства к тебе ничуть не изменились. Что до меня, я не думаю, что он когда-либо меня простит, — и знаешь почему? Ты отступился от него сердцем, а я — умом… Однако я ему нужен. Я лучше кого бы то ни было умею вести дипломатические переговоры и единственный, кто может хорошо сделать для него эту работу. И мне этого достаточно. Вынужден признать: мне достаточно просто находиться рядом с ним.
— А все эти речи, все эти планы преобразований, в которые ты хотел меня вовлечь? Мы больше не будем о них вспоминать? Теперь все хорошо?
Филист вздохнул.
— Литераторам не следует предпринимать активных действий. Они для этого не годятся. Моя неуклюжая попытка была чудовищной ошибкой, тем более — старание вовлечь в это тебя. Но я сделал это от чистого сердца, клянусь тебе. Ты немного погулял по городу? Видел, как тут все обстоит? Никто больше не интересуется политикой. Властные органы работают хорошо, городской совет может совещаться по ряду вопросов, касающихся экономики, общественного порядка, градостроительства, границы надежно охраняются, экономика развивается успешно, огромное количество денег находится в обращении. Сиракузы — великая держава, на равных общающаяся с Афинами, Спартой и даже Персией. Я не сразу понял. Говорят, он даже добился неплохих результатов в стихотворстве. Настоящее чудо — если правда, конечно.