— Ну, это мы еще посмотрим.
Пока мы ели, кое-что всплыло в моей голове из того, о чем говорил Жан-Батист днём ранее.
— Винсент, что случилось с Чарльзом?
Он немного помолчал.
— Что тебе сказал Жан-Батист?
— Что Чарльз бросил нож в его портрет и сбежал.
— Да. Ну, это был конец истории. Всё началось с аварии на лодке и только усугубилось.
— Что случилось?
— Ну, на следующий день после спасения, когда его разум проснулся, Чарльз с Шарлоттой, которая помогла ему, разыскали мать девочки, которая погибла. Он начал следить за ней, будучи парящим, виня себя за то, что не спас её ребенка. Спустя пару дней, после того как он ожил, он начал преследовать её. Оставлять подарки у её двери. Отправлять цветы в похоронное бюро. Он даже присутствовал на похоронах девчушки.
— Очень странно.
Винсент кивнул.
— Шарлотта очень переживала и всё рассказала об этом Жан-Батисту. Он запер Чарльза и запрещал видеться с этой женщиной. Он даже упомянул об отправке близнецов в один из своих домов на юге, что могло помочь дистанцироваться Чарльзу от всего этого, пока голова не встанет на место. И тогда Чарльз взбрыкнул. Он вышел из-под контроля, разглагольствовал, как все это было несправедливо, о том, что он не хочет быть ревенетом вечность, что заставляет приносить себя в жертву ради людей, которых он даже не знает, и быть сосланным, когда он пытается вмешиваться в их жизнь.
Он вменил в вину Жан-Батисту, что тот кормил и заботился о нём, после того, как тот очнулся, а не дал ему умереть, как предназначено природой, после того, как его застрелили. И вот тогда он бросил нож.
— По крайней мере он не бросил его в Жан-Батиста!
— Он вполне мог бы, найти способ навредить ЖБ. Когда он ушел из дома, у Шарлотты случился нервный срыв.
Винсент замолчал.
— Мы были уверены, что он вернется, как только проветриться и выкинет всё из головы.
У него, кажется, был какой-то чип на плече перед аварией с лодкой, — сказала я.
— Ага. Он всегда был самым экзистенциально настроенным из всех нас. Не то, чтобы я не думал о нашей цели пребывания здесь. Ему просто труднее пришлось её принять. Это могло бы многое объяснить, подумала я, чувствуя, небольшую жалось к Чарльзу.
— Когда он ушел?
— Два дня назад.
— Как раз я его тогда и видела, — сказала я. — Ночью в пятницу, чуть за полночь.
— Тоже самое сказал и Жан-Батист.
— Итак… ходила без меня по клубам? — поддразнивая, улыбнулся он.
Я могла поспорить, что он пытался разрядить обстановку, меняя тему.
— Я хотела разогнать танцами свою грусть.
— Сработало?
— Нет.
— Может быть помогло, если бы я был там, — сказал он самодовольно. — Может нам следует сходить как-нибудь ночью потанцевать?