Сотрудница шепотом сообщает какой-то сочный слушок подруге, работающей в том же офисе. Происходит ли при этом преступление, у которого нет жертв? Вряд ли. За это расплачиваются все. Многие из нас на работе становятся объектами форменной кампании клеветы или случайными жертвами сплетен. Если вы пытаетесь убедить людей, что слухи не верны, многие люди расценят вашу реакцию как своего рода признание, что слухи и впрямь обоснованны. В таком случае нам, естественно, нужен более изощренный подход.
Далее приведены некоторые весьма эффективные методы управления будущим ущербом, которыми можно с успехом воспользоваться. Давайте посмотрим, как знание психологии способно помочь вам остановить работу кухни слухов и предотвратить появление новых сплетен.
Стратегия 1: да будет свет
Поскольку анонимность ослабляет сдерживание, люди, когда их личности скрыты, способны причинять другим большие страдания как эмоционального, так и физического характера. В одном из экспериментов, проведенных в 1970 г., Филип Зимбардо нарядил женщин из Нью-Йоркского университета в белые балахоны с капюшонами и попросил их давать разряд электрошокером другим женщинам (разумеется, шок был ненастоящим, но участницы эксперимента были уверены, что шок настоящий). Те женщины, чьи лица были скрыты, нажимали на кнопку электрошокера и держали ее нажатой вдвое дольше, чем женщины из другой группы, лица участниц которой не были скрыты (к тому же члены этой второй группы носили жетоны с указанием имен).
Размышляя над особенностями мышления толпы, где личность каждого участника размыта, великий философ Фридрих Ницше однажды заметил: «Безумие отдельного человека – явление редкое, но в группах, партиях, народах и эпохах безумие – правило». В любой конкретной ситуации, в которой наша личность защищена, скрыта от других, наше чувство правильного и неправильного может оказаться ослабленным. Вот почему слухи процветают в обстановке секретности, но как только их источник обнаруживается, он пересыхает.
Я вас вижу
В исследовании поведения участников игры «Сладости или жизнь», в которую детвора играет на Хэллоуин, детей, приходящих в дом, где проводили эксперимент, просили брать только по одному леденцу. Дети, личности которых можно было распознать (т. е. не анонимные дети), брали более одного леденца лишь в 8 % случаев. Но когда дети приходили группами, а за поведение каждой группы отвечал старший и отдельные члены группы были анонимными, 80 % участников брали больше одного леденца (Diener et al., 1976).
Дальнейшие исследования показывают, что в тех случаях, когда мы не можем видеть конкретного человека в буквальном и фигуральном смыслах (т. е. не видим его как реальную личность), наша способность испытывать сочувствие и сострадание к такому человеку явно снижается. По этой причине психологическая травма, пережитая летчиком, который сбрасывает бомбы на город, зачастую оказывается меньше, чем травма пехотинца, застрелившего в упор одного-единственного человека.